Современная канадская повесть
Шрифт:
— Ах ты боже мой! Устал? Бедный пупсик… — пропела она с издевкой.
— Да заткнись ты, к чертям собачьим! Надоели твои шуточки…
— Ах так, надоели? — Доди рывком села в постели. — Сам убирайся к чертям собачьим. Это мне надоело кормить тебя, спать с тобой, да еще выслушивать всякие бредни про геологию, биологию и пес его знает про что еще!
— Что? «Геологию, биологию и пес знает что еще»? Да куда тебе до этих наук! Даже в уме не можешь сосчитать, сколько кассирше платить.
Доди спрыгнула с кровати, схватила
— Забирай этот мусор и проваливай! — злобно крикнула она, указав ему на дверь. — Ублюдок метисский! Все вы такие — пыжитесь, из кожи вон лезете, а потом все равно тебе ведь на пособии куковать, клозетной бумаги и той не купишь, картинки из журнальчиков все повыдергаешь!
Андре схватил куртку, сгреб справочники и, хлопнув дверью, ринулся вон из хибары. Захотелось перебежать прямо через дорогу — и в лес, но утро было хмурое, промозглое. Ночью прошел дождь, с деревьев капало. В воздухе пахло осенью. О том, чтоб пойти сейчас домой, не могло быть и речи, к обедне — тем более. Андре побрел к центру поселка. Может, гостиничное кафе уже открыто.
В кафе было тепло, пахло крепким, только что заваренным кофе, тостами, поджаренной свиной грудинкой. Дочь хозяина Дюпэ, Женевьева, хлопотала за стойкой. Андре знал ее с первого класса, вместе учились. Женевьева подняла глаза и, увидев Андре, заулыбалась и сказала запросто, по-приятельски:
— Привет, Андре! Что, к обедне не идешь?
— Нет, не иду.
— И я. Сегодня с утра работаю. Чего тебе дать?
— Дай кофе. Еще тостик и джему, пожалуй.
— Сейчас их обслужу и подойду. — Женевьева взяла с подноса кофеварки чашечку кофе, поставила перед Андре. — Минутка есть?
— Найдется. Спасибо. — Андре опустил в чашечку три полные ложки сахару, налил сливок, потом сидел и смотрел, как сливки кружатся по поверхности кофе. Ярость все еще кипела в нем.
Дура Доди, дура, дрянь паршивая! Ублюдком сколько раз обзывала, а я все терплю! Только и знает измываться… будто я против нее идиот плюгавый… мол, куда мне до нее… хоть и балуюсь с ней, а ведь не дай бог Альберт меня с ней застукает… Чтоб ей пусто было! А вдруг захочет мне отомстить? Андре отхлебнул кофе. Огненный глоток жаром ожег все внутри. Замер в желудке — вот бы такое тепло да навсегда!
Женевьева подавала грудинку и пирожные сейсмологам, постояльцам гостиницы. Сейсмологи переговаривались, заигрывали с Женевьевой, время от времени взрываясь громоподобным добродушным гоготом.
От запаха жареной грудинки у Андре слюнки потекли.
Надо же, счастливые! Сыты, обуты-одеты, при машинах роскошных. Уж конечно, бабы у них обалденные, это точно. Красотки. Как… ну хоть как Женевьева.
А ведь она ко мне всегда по-доброму. И в церкви, и в школе тоже. Интересно, ну а если бы… Ишь, дубина, размечтался! Разве старина Дюпэ со своей старушенцией позволили б дочке якшаться со всякими ублюдками?
Хотя
Андре вынул из кармана куртки оба справочника, разложил перед собой на стойке и вновь принялся перелистывать.
Эх, разузнать бы поподробней, как там у них на самом деле, — да когда, уже вот говорить надо, что решил. А то папаша Пепэн такой цирк мне завтра устроит…
Андре настолько ушел в свои мысли, что, когда Женевьева принесла ему тостик, даже вздрогнул от неожиданности.
— У тебя университетский справочник? Надо же! Отец Пепэн мне рассказывал про твои успехи.
— Ну а твои как дела?
— Ничего. Приняли на курсы медсестер при центральной университетской больнице Альберты.
Эта — в медсестры, Крамли — в доктора. А я, у кого башка варит, прямо скажем, получше, почесываю себе за ухом да ублажаю Доли Роуз. Нет, если сейчас же не приму решения, так и будет, как насулила Доди, — придется куковать на пособии, на клозетную бумагу и ту не хватит…
— Послушай, Андре, а ты куда будешь поступать?
— На геологический. Полезные ископаемые изучать. В Технологический институт Северной Альберты — слыхала про такой?
Неужто это я говорю? Быть не может. Вот это да.
— Ну и молодец. — Женевьева задумчиво слегка взбила на одну сторону свои темные волосы. — А помнишь, в девятом классе ты делал доклад, про камни и минералы рассказывал? Так интересно было. — Она рассмеялась. — Скажи, ты до сих пор камнями карманы набиваешь?
Андре рассмеялся. Неожиданно ему стало легко, свободно, он полез в карман за своей последней находкой, показать Женевьеве.
— Гляди, что у меня есть. — Он протянул ей камешек. — Как, ничего не замечаешь?
Женевьева озадаченно вертела камешек в руках.
— Ну, круглый такой…
Андре протянул ей другой, похожий, для сравнения. Женевьева взвесила оба в ладонях.
— Ой! Первый тяжелее.
— Ну да, и он еще ржаво-коричневый. Значит, в нем полно железной руды.
— Потрясающе! А по мне — камень как камень.
Женевьева взяла оба камешка, понесла к столу, где сидели и пили кофе сейсмологи, протянула камешки худощавому, лет тридцати с виду парню.
Тот внимательно оглядел камни.
— Ты где это взяла?
Женевьева указала на Андре.
— Вон он нашел. Эй, Андре, подойди-ка, я тебя познакомлю. Это Боб Томпсон. Боб, Андре тоже хочет заниматься геологией.
— Ну да? — Томпсон улыбнулся Андре и указал на стул рядом. — Кофе хочешь?
Сейсмологи поднялись и ушли, а Андре с Томпсоном все разговаривали.
— Ну спасибо, вы мне здорово все рассказали, — произнес Андре после третьей чашки кофе. — Теперь вроде не так уж страшно.