Современная практика православного благочестия
Шрифт:
Вера может потеряться (у сознательно не кающегося в своих грехах). Она будет слабеть, если человек будет добровольно и близко обращаться с неверующими людьми и читать литературу, написанную атеистами.
Особенно же вредно может отозваться на душе чтение антирелигиозной литературы: даже некоторые глубоко верующие христиане замечали для себя вред от чтения такой литературы.
Мы слышали от нескольких верующих людей такие слова: «Я никогда не прощу себе, что я позволил себе прочесть "Гаврилиаду" (написанную Марлинским, но некоторыми приписываемую А. Пушкину). Она навсегда мне отравила
Что же касается людей со слабой верой или сомневающихся, то подобная литература может навсегда погубить и вытравить у них начатки веры.
Так, мы слышали следующее свидетельство от одной ранее веровавшей девушки:
«Я за одну ночь прочитала из сочинений Л. Толстого "В чем моя вера?" К утру я перестала быть верующей христианкой».
Надо вспомнить тот случай, когда великий из святых прп. Антоний Египетский мгновенно прекратил разговор и пустился бежать от одного собеседника, когда узнал в нем еретика.
Как и всякая другая добродетель, вера есть нежный цветок, если душу сравнивать с садом. Этот цветок надо взращивать, лелеять и вместе с тем тщательно оберегать от многих опасностей.
По существу всякий грех есть уже рана на теле души и вредит и вере в той или иной степени.
Грех лишает благодати Божией, а без нее вера гаснет и может даже умереть. Смертный грех убивает веру. Присмотритесь к жизни, и вы найдете женщин, которые теряли веру после первого аборта.
Как известно из Священного Писания, при конце существования человечества наступит «отступление», т. е. угасание веры во Христа (2 Фес. гл. 2–3).
Эта угасающая вера в последние времена идет по двум направлениям: там, где еще имеется свобода проповеди христианства, там под влиянием цивилизации, т. е. внешнего прогресса человечества: богатства, роскоши, комфорта, избалованности, праздности, общедоступности всевозможных развлечений (спорта, кино, радио, телевизоров) — там вера ослабляется, делается мертвой, не сопровождается любовью и делами любви. В этом теперь опасность особенно для западных христианских стран.
Там же, где прекращается проповедь о Христе, вера постепенно угасает. Однако если при этом народ не развращается от легкой комфортабельной жизни, если Господь не оставляет его Своими заботами, посылая ему как целительное средство народные бедствия, — там сохраняется условие для возрождения веры. И бывают случаи, когда веры нет в уме, но она горит в сердце, как это было с Альбином из стихотворения Надсона «Христианка»:
И, смерть Марии изрекая, Дворца и Рима гордый сын, Он сам, того не сознавая, Уж был в душе христианин.По свидетельству одного военного, принимавшего по радио сообщения от находившихся в бою летчиков (во Вторую мировую войну), он часто слышал от них в моменты их гибели слова: «Господи! Приими мою душу!»
А это были военные, в обычное время ни в чем не проявлявшие своей веры в Бога.
Так, пройдя путь глубоких страданий, народная душа может вновь возродиться и загореться пламенем веры и благочестия.
Вера
«Жить и умирать в самых страшных условиях с Богом в душе — веселее и легче, чем пребывать в покое и холе без надежды и веры в Бога. Воин с оторванными взрывом ногами, истекающий кровью, обратившийся к Богу, непременно получает столько помощи, и радости, и света, что ему должен позавидовать благополучно жуирующий материалист.
Ведь даже не веря в Бога, невозможно не согласиться с верностью того факта, что человек переживает успокоение и полную радость, с верою обращаясь ко Христу. Ведь это опыт миллионов людей в любых условиях, этим опытом живет Церковь».
Приложения к главе 1-й
Для чего нужна вера?
Ни для чего! Если бы я сказал, что она нужна, чтобы быть хорошим человеком, чтобы помогать людям, чтобы познавать Бога, чтобы спасти свою душу, — все это означало бы корыстное и эгоистическое отношение к вере.
Мы верим не для чего-то, а потому что мы любим Бога, потому что Бог есть для нас (в Своем явлении на землю в качестве Богочеловека Христа) совокупность всего самого светлого, чистого, бесконечно прекрасного, короче — всего самого желанного. Любовь к Богу ведет за собой веру в Бога.
Когда вы ищете истины среди противоречивых философских систем — это потому, что вы любите Истину; если всякая земная красота только томит ваше сердце и никогда его не насыщает — это потому, что мы успокоимся только на Вечной Нетленной Красоте.
Если вы мучаетесь нечистотой вашего сердца — это потому, что, сами того не зная, вы жаждете абсолютной чистоты и святости. Вера — от любви; любовь — от созерцания. Невозможно не любить Христа. Если бы мы Его увидели сейчас, мы бы не оторвали от Него глаз, мы бы «слушали Его с услаждением», мы теснились бы вокруг Него, как теснились евангельские толпы.
Надо только не противиться, Ему отдаться, созерцанию Его образа — в Евангелии, в святых, в Церкви — и Он возьмет в плен наше сердце. «Преображаемся в тот же образ, от славы в славу» (2 Кор. 3, 18).
Суть веры и религиозной жизни не в принудительной очевидности, а в усилении и выборе. Вера — путь к Богу, опыт, который всегда удается. Праведники стремились к небу, и оно приняло их. «Приблизьтесь к Богу, и Бог приблизится к вам» (Иак. 4, 8).
Вот перед тобою «жизнь и смерть… благословение и проклятие. Избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твое» (Втор. 30, 19).
Убедить кого-либо в существовании Бога совершенно невозможно, так как все, что можно словами сказать о вере, ни в какой степени не может передать того, что вообще не сказуемо и что в ней главное. Доводы веры не против разума, а помимо его.
Только в свете любви разум принимает видимые абсурды (антиномии) веры.
Те, кто хочет доказательства для своей веры, — на ложном пути. Вера — свободный выбор, и там, где есть хотя бы скрытое даже от самого себя желание доказательства, — нет веры. Знаки Богоявления не надо принимать как «доказательства» — этим мы снижаем, перечеркиваем подвиг веры.