Современная румынская пьеса

Деметриус Лучия

А л е к с а н д р (его забавляет эта мысль). Выходит, твое имя все равно будет связано с моим.

Д и о г е н (и его это забавляет). После смерти мое имя могут связывать даже с лягушкой. Какая разница? Сейчас я свободен от мира, от Александра, от смерти и от жизни.

А л е к с а н д р. Если бы я приказал солдатам связать тебя и сделать рабом их повелителя, ты потерял бы свободу.

Д и о г е н. Свобода заключается не в руках и ногах.

А

л е к с а н д р. А если бы я приказал им убить тебя?

Д и о г е н. О, только тогда я был бы свободен!

А л е к с а н д р. Вижу, тебя ничто не волнует.

Д и о г е н. Почему ты погрустнел? Потому что у тебя много волнений?

А л е к с а н д р (после короткой паузы). Потому что мне о многом надо волноваться.

Д и о г е н. Бедный ты, бедный! (Поднимается на ноги.) Сколько забот, сколько несчастий, какое тяжкое бремя должен ты нести на своих плечах по всем этим пыльным дорогам мира. Мне жаль тебя, Александр!

А л е к с а н д р (садясь на песок). И мне себя жаль, Диоген. (Смотрит на философа с почти сыновней нежностью.) Не будь я Александром, знаешь, кем бы я хотел стать?

Д и о г е н. Кем?

А л е к с а н д р. Диогеном.

РАЗЛАД И ПРИМИРЕНИЕ (II)

Возле бочки-вселенной Д и о г е н и П а с и ф о н.

Д и о г е н. Зачем ты пришел?

П а с и ф о н. Чтобы увидеть своего друга.

Д и о г е н. Своим присутствием ты хочешь напомнить мне о своем благодеянии и о том, что я твой должник? А может, хочешь лишить меня жилища?

П а с и ф о н (удивленно смотрит на него, потом вспыхивает). Диоген, ты — свинья!

Д и о г е н (в полном восторге). Наконец-то нашелся человек, который не воспринимает меня трагически! Браво, Пасифон, вот это словцо! Я — свинья и был бы горд своим существованием в качестве свиньи, если б не знал, что в первую очередь я — собака. Как поживает старик Аристодем?

П а с и ф о н. Скучает по тебе.

Д и о г е н. Я думаю. Ему недостает объекта его великой щедрости. Всякий раз, как только я подумаю о великодушии Аристодема, у меня мурашки бегут по спине. Это нечто, что ускользает от меня, чего я не знаю и что выводит меня из равновесия.

П а с и ф о н. Ты подозреваешь его в лицемерии?

Д и о г е н. В слишком большом уме. Он из тех людей, о ком можно сказать, что они или слишком хороши, или слишком плохи.

П а с и ф о н. Думаешь, он не дорожит тобой?

Д и о г е н. Наоборот, он слишком мною дорожит. А если ты кем-то дорожишь и к тому же достаточно умен, пойдешь на что угодно, чтобы добиться своего, удержать,

не потерять его.

П а с и ф о н. Не понимаю.

Д и о г е н. Я сам себя не понимаю. Тем не менее я иной раз спрашиваю себя: повесил бы Аристодем тех двух мерзавцев, если бы не знал заранее, что они убили кифареда…

П а с и ф о н. Возможно, он знал. Ему-то они рассказывали обо всех своих делах.

Д и о г е н. Тогда как бы поступил Аристодем? Позволил бы судьям приговорить меня к смерти, если б я отказался от этой сделки?

П а с и ф о н. Аристодем — человек старомодный и честолюбивый, но он не подонок.

Д и о г е н. И все-таки он заставил меня поверить, что меня ждет смерть, только для того, чтобы привести в ваш дом.

П а с и ф о н. Ты жалеешь, что жил у нас? Подумай, ведь я все же твое творение.

Д и о г е н. Быть может, тебя я действительно создал, но кого-то другого потерял. (Понимает, что разговор на эту тему бессмыслен.) Как идут твои дела?

П а с и ф о н. Я пытаюсь коренным образом изменить законы и систему их применения.

Д и о г е н. Сначала надо бы заняться листьями, ветвями, стволом, а потом уж приниматься за корень…

П а с и ф о н (горячась). Надо навести порядок в городе, Диоген. Почему, ты думаешь, у нас здесь как проходной двор? Потому что мы больше не знаем, кто мы на самом деле. Мы потеряли навыки владения оружием и орудиями труда, но мы утратили и чувство гордости граждан этой страны. Надо прежде всего покончить с дармоедами!

Д и о г е н. Желая покончить с ними, ты начнешь с меня?

П а с и ф о н. Диоген, хватит шуток! Такие люди, как ты, очень нужны обществу. От тебя молодое поколение научится добру, уважению к истине, человечности, свободе.

Д и о г е н. Глупец! И пророком афинского возрождения ты выбрал именно меня? Хочешь, чтобы я собрал вокруг себя афинян и вливал им в уши целительные речи, подобно сумасшедшему Демосфену? Убирайся отсюда, пока я не прогнал тебя камнями!

П а с и ф о н (не обращая внимания на угрозы Диогена). Тебе не нужно собирать людей, они сами придут тебя послушать.

Д и о г е н (взбешенный). Послушай, Пасифон! Послушай, болван! Если ты пришел, чтобы предложить мне должность в государстве, немедленно убирайся, пока я не вонзил в тебя клыки. Не суй пальцы в пасть злой собаки! Ты хочешь, чтобы мы были друзьями или чтобы стали сообщниками?

П а с и ф о н. А ты как хочешь?

Д и о г е н. Я хочу, чтобы ты оставил меня в этой бочке, а спасением родины занимался сам. Я…

П а с и ф о н. Замолчи!

Д и о г е н. …на этот ваш мир! Какое мне дело до вас, а вам до меня? Давай оставим друг друга в покое, и ты увидишь, как прекрасно мы заживем, и вы и я.