Современная румынская пьеса
Шрифт:
П а с и ф о н (сердито). Диоген, я сыт по горло этим твоим миром, от которого несет праздностью и ленью! Ты родился от человека, а не вылез из бочки. Ты не можешь жить только ради этого (показывая на бочку), пока тебя окружают люди, которые так в тебе нуждаются.
Д и о г е н (пожимая плечами). Но я в них не нуждаюсь.
П а с и ф о н (в ярости повышая голос). Это ложь, которую ты выдумал, чтобы стоять в стороне, наблюдать,
Д и о г е н (истерично кричит, не имея доводов для защиты). Не ори на меня!
П а с и ф о н (спокойно). Диоген, поверь мне, ты не можешь оставаться в этом своем мире (показывает на бочку), он слишком мал. Когда-нибудь ты задохнешься в нем.
Д и о г е н (неожиданно вздрагивает). Откуда ты знаешь?
П а с и ф о н (изумленно). Что именно?
Д и о г е н. Я тебе что-нибудь говорил?
П а с и ф о н. О чем?
Д и о г е н (облегченно вздыхая). Значит, не говорил.
П а с и ф о н. Я не знал, что у тебя есть от меня секреты.
Д и о г е н. Один-единственный.
П а с и ф о н (угрюмо). Значит, ты никогда до конца не верил в мою дружбу.
Д и о г е н (избегая объяснений). Это совсем другое, совсем другое. (Раскрывает ему объятия.) Вот, признаю, что я свинья.
Напряженность мгновенно исчезает, оба смеются.
П а с и ф о н (смеясь). Что же это за секрет такой?
Д и о г е н (в совершенно ином состоянии духа). Секрет моей смерти.
П а с и ф о н (смеясь). Вот ты уже и умер?
Д и о г е н. Нет, глупец! Когда я решу, что пришло время умереть, но только если я буду в этом уверен, я перестану дышать и…
П а с и ф о н (поглощенный технической стороной дела). Ты заткнешь себе рот и нос?
Д и о г е н (не входя в технические подробности). Глупости! Откажусь дышать и не буду.
П а с и ф о н. Невозможно! Для этого нужна сверхчеловеческая воля. Ни один человек не может себя заставить не дышать.
Д и о г е н. Дело не в воле, а в гармонии. Когда душа достигает полной гармонии с телом, все возможно.
П а с и ф о н (смеется). Твой секрет — самая большая глупость из всего того, что я слышал.
Д и о г е н (тоже смеется). Ты прав. (Внезапно становится серьезным.) Но так будет!
По свидетельству летописцев он умертвил себя именно
П а с и ф о н. Не слишком ли рано мы рассуждаем о смерти?
Д и о г е н. Если не рассуждать сейчас, после нам будет страшно об этом говорить.
Приближаются н е с к о л ь к о ч е л о в е к, среди которых мы узнаем старых друзей Пасифона. Здесь же К р а т е с и Г и п п а р х и я.
К р а т е с. И Диоген и Пасифон сразу! Я даже и не мечтал о такой желанной встрече!
П а с и ф о н. Привет, Кратес!
Д и о г е н (в состоянии крайнего напряжения подходит к Гиппархии). Гиппархия!
Г и п п а р х и я (не двигаясь). Прости меня, Диоген.
П а с и ф о н (горячо). Друзья, теперь мы можем…
К р а т е с (прерывает его). Брось, Пасифон. (Показывая на Диогена и Гиппархию.) Им есть что сказать друг другу.
Кратес и Пасифон отходят и присоединяются к группе друзей. Диалог между Диогеном и Гиппархией протекает спокойно, без малейшей тени напряженности.
Д и о г е н. Ты знала, что я здесь?
Г и п п а р х и я. Чувствовала.
Д и о г е н. Останешься со мной?
Г и п п а р х и я. Я замужем за Кратесом.
Д и о г е н. Он хороший парень. У него ум философа.
Г и п п а р х и я. Да, он хороший парень, и у него ум философа.
Д и о г е н. Вы любите друг друга?
Г и п п а р х и я. На этот вопрос мне трудно ответить.
Д и о г е н. Это я виноват. Я должен был позвать тебя.
Г и п п а р х и я. Ты ни в чем не виноват. Если бы ты не смог жить без меня, ты бы меня позвал.
Д и о г е н. Думаешь, я тебя не любил?
Г и п п а р х и я. Мои глаза пересохли из-за пролитых слез. Я как покинутый остров — так же одинока и забыта.
Д и о г е н. Я не хотел, чтобы ты видела меня рабом.
Г и п п а р х и я. Твоя гордость оказалась сильнее любви.
Д и о г е н. Ошибаешься: не гордость — идея.
Г и п п а р х и я. Разве идея может оказаться выше любви?
Д и о г е н. Единственное, что может оказаться превыше всего, — идея свободы.
Г и п п а р х и я. Для меня не было ничего превыше любви.
Д и о г е н. Ты — не Диоген.
Г и п п а р х и я. Это правда: я не Диоген. Я — женщина — сухая ветка. Люди живут не только для любви. А я высохла потому, что жила только для любви.
Д и о г е н. Почему ты так непримиримо говоришь об этом? Любовь — это твоя идея, так же как идея свободы — моя.
Г и п п а р х и я. Разве ты не видишь, что эта идея меня погубила?
Д и о г е н. Все великие идеи губят, Гиппархия. Ради идеи я покинул друзей и вернулся в свою бочку.
Г и п п а р х и я. В ту ночь это была наша бочка.