Современная румынская пьеса
Шрифт:
Б э ж е н а р у. Все готово, товарищ главный редактор.
К р и с т и н о ю. Готово?! Где готово?! У меня ничего нет!
Т у р к у л е ц (слабо). Это очень щекотливый вопрос…
К р и с т и н о ю. А иначе зачем бы я к вам обращался? Слава богу, вы ответственный секретарь редакции, много лет работаете со мною, у вас есть опыт, практика, организаторские способности. Вы прекрасно ориентируетесь. (Бэженару.) И вы тоже. Ну и как же вы сориентировались? Сколько единиц мы должны сократить?
Б э ж е н а р у. Пять.
К р и
Т у р к у л е ц. С этим отделом сложно…
К р и с т и н о ю. Почему — сложно? (Звучит как афоризм.) На свете нет ничего сложного, стоит только захотеть… На ком же вы остановились?
Б э ж е н а р у (знает, что именно хочет услышать шеф). Китлару! Сократим Китлару.
Т у р к у л е ц. Могут возникнуть всякие разговоры.
К р и с т и н о ю. Какие же?
Т у р к у л е ц. Ну, например, что его сокращают за критику, что это самая настоящая расправа.
К р и с т и н о ю (пространно). Я… незлопамятен… И потом, почему я должен быть против Китлару? Больше того, признаюсь вам по секрету, он мне даже симпатичен. Очень… (Категорично.) Но не могу же я тянуть на собственном горбу всех непригодных к работе людей, стать предводителем неудачников. Я пожертвовал университетской карьерой, чтобы поднять газету на должную высоту… Прошу вас, не вынуждайте меня прибегать к решительным мерам. Иначе, даю вам слово, я пойду к начальству и попрошу освободить меня от занимаемой должности.
Б э ж е н а р у (словно произошла катастрофа). Это невозможно! Вы уйдете из газеты? Уж лучше уйдем мы.
К р и с т и н о ю (принял «ответственное решение»). Вот соберу вещи, позвоню куда следует, меня примут, пусть через неделю, и подам заявление об уходе.
Б э ж е н а р у. Но почему?
К р и с т и н о ю. А потому, что товарищ Туркулец, которому ситуация известна не хуже, чем мне, защищает и покрывает Китлару. Что у меня общего с Китлару? Он меня критиковал? Это его право, это его дело, это его одного касается. Вы можете мне объяснить, чем занимается этот Китлару последние шесть месяцев? Три непошедших материала и одна статья, да и ту я правил. Вот и вся его работа.
Т у р к у л е ц. Но он готовил все материалы, поступавшие в редакцию от читателей.
К р и с т и н о ю. Все! Решено! Подаю заявление… Я не могу своим именем покрывать бездарность, товарищ Туркулец. Имя, которое я ношу, досталось мне не по наследству. Я его сам сделал. И издеваться над ним не позволю. Я ухожу, пусть другой займет мое место, и выкручивайтесь тогда как знаете.
Б э ж е н а р у (с сочувствием к «страданиям» шефа). Не понимаю, зачем так расстраиваться! Мы ведь сокращаем Китлару. Это решено.
Т у р к у л е ц. Как это — сокращаем? Увольняем? А с какой мотивировкой?
Б э ж е н а р у (с готовностью). Безделье, статья семьдесят шестая. И пусть сам ищет себе работу, трудоустраивать я его не буду.
К р и с т и н о ю (под бременем ответственности). Подумайте
35
Арджеш — приток Дуная в жудеце Арджеш с административным центром Питешти.
Звонит телефон.
(Снимает трубку.) Разумеется. (Кладет трубку.) Итак, вы говорите, что предложения готовы?
Б э ж е н а р у. Так точно, готовы.
К р и с т и н о ю. В двенадцать ноль-ноль принесите их мне на подпись. В одиннадцать тридцать пришлите ко мне Китлару. Я сам с ним поговорю.
Т у р к у л е ц. Мне кажется, что он знает.
К р и с т и н о ю. Знает? Как это — знает? Разве разработка предложений не держалась в секрете?
Т у р к у л е ц. Именно потому он и знает. «Секретно» — значит все всё знают.
К р и с т и н о ю. Впрочем, это не имеет значения. Я должен ему объяснить. Конечно, разговор будет малоприятный, но и это я беру на себя. Так, что еще? Послезавтра у нас профсоюзное перевыборное собрание… Что вы решили? Кого мы предложим?
Б э ж е н а р у. Вэздэуцану.
К р и с т и н о ю (неприятно удивлен, но спокоен). Вэздэуцану. А что он умеет делать, ваш Вэздэуцану?
Б э ж е н а р у. Я говорил, что он слабоват.
К р и с т и н о ю. Слабоват? Очень слаб. Никакой энергии. Никакого кругозора.
Б э ж е н а р у. Кандидатура Белчу была бы лучше.
К р и с т и н о ю. Безусловно.
Б э ж е н а р у. Тогда предложим Белчу.
К р и с т и н о ю (после «зрелого размышления»). Впрочем… Если вы решили Вэздэуцану, пусть будет Вэздэуцану… Попробуем… Так, что еще? Кого вы предлагаете включить в состав делегации журналистов для поездки в Швецию?
Б э ж е н а р у. Предложения готовы. (Лихорадочно ищет в портфеле.) Черт возьми, где же они? Вот, пожалуйста.
К р и с т и н о ю. На ком вы остановились?
Б э ж е н а р у. На вас.
К р и с т и н о ю (тоном «жертвы»). Опять я!
Б э ж е н а р у. Но это необходимо! Ведь это же международный конгресс. Нам рекомендовали послать туда ответственного товарища. Значит, вас. Жена ваша сможет поехать?
К р и с т и н о ю. Нет, на этот раз я возьму сына. Дальше. Что там еще? Ах да… Список представляемых к награждению в связи с двадцатилетием нашей газеты.
Звонит телефон.