Современная румынская пьеса
Шрифт:
П о м о щ н и к р е ж и с с е р а (в сторону). Сколько времени она ждала такого случая!
Р е ж и с с е р (Китлару). Извинитесь перед зрителями, и продолжим спектакль.
А к т е р (у рампы). Уважаемые зрители, простите за этот неприятный инцидент, уж и сам не знаю, как это еще назвать. Мы глубоко сожалеем. Но вы теперь сами поймете, в каких условиях нам порой приходится работать. В начале сезона мы включили в репертуар «Ромео и Джульетту». Два месяца репетировали, оставалось три недели до премьеры — и пожалуйста, в один прекрасный день является
37
Марамуреш — горный район в Восточных Карпатах, расположенный далеко от Бухареста.
Г о л о с Р е ж и с с е р а. Все готово. Продолжаем!
А к т е р. И так далее. И тому подобное. (К кулисе, где находится Режиссер.) Откуда продолжать?
Г о л о с Р е ж и с с е р а. Повторите последние реплики из сцены с Чореем. Пусть он войдет.
П о м о щ н и к р е ж и с с е р а. Его нет. Он не знал, что еще может понадобиться, и уехал на телевидение.
Р е ж и с с е р. Беги за ним.
А к т е р (у рампы, зрителям). Телевидение — это наш бич. Когда тебя приглашают — это еще куда ни шло. Но когда приглашают других — это катастрофа. Не с кем играть. Нет партнеров.
В пальто торопливо входит и с п о л н и т е л ь р о л и Ч о р е я, и повторяются последние реплики.
К и т л а р у. Справедливость восторжествовала.
Ч о р е й. Восторжествовала. Но не для меня: я-то не работаю.
К и т л а р у. Ваш адрес? Где вы живете?
Ч о р е й. В Салонте?
Г о л о с и з з а л а. Эту сцену мы уже видели.
В зале шикают.
К и т л а р у. В Бухаресте.
Ч о р е й. У свояченицы. Улица Кэлэрэш, девять.
К и т л а р у. У вас есть телефон?
Ч о р е й. Нет.
К и т л а р у. Тогда зайдите еще раз, в четверг, в это же время.
Ч о р е й уходит.
Следующий… Следующий.
Входит разряженная Н и к у л и н а Г о л о г а н — Джина, исполнительница роли Отилии.
Товарищ?
Н и к у л и н а. Никулина Гологан.
К и т л а р у. Садитесь, пожалуйста. Слушаю вас.
Н и к у л и н а. Я, товарищ редактор, пришла к вам с жалобой на вашу газету. Вы поместили против меня статью.
К и т л а р у. Против вас?
Н и к у л и н а. Да. Она у меня с собой. (Разворачивает газету.) Вот, рубрика «Нам пишут читатели», статья «Скандал в доме». Все в ней — ложь и клевета, или, как сейчас говорят, инсинуации. Вы пишете, будто в моей квартире на шестом этаже всю ночь гуляют, магнитофон орет и весь дом будит, а
К и т л а р у. Я вам верю.
Н и к у л и н а. А скандалит моя соседка, Динка Маргарита, которая не работает по причине отсутствия кругозора, а сейчас хоть и поступила на временную работу диспетчером, так это по блату, о чем и на профсоюзном собрании говорили. Ее заклеймили как тунеядку. Вот выписка из протокола — можете посмотреть. (Кладет на стол.)
К и т л а р у. Не надо.
Н и к у л и н а. А что касается скандала, о котором написано в газете, будто он имел место четвертого сентября вечером, — тут уж никакого соответствия! Потому что было это в пять утра, когда вернулся мой муж из командировки, а я в спальне была.
К и т л а р у. Ну и что, это ваше право.
Н и к у л и н а. Да. Но я была не одна! А со знакомым интеллектуалом, мы с ним литературу обсуждали, а мой муж дверь взломал и стал грозить, что подожжет дом, хотя он не имеет никакого полного права, потому что это моя жилплощадь, а не его. Когда он перебрался в Бухарест, у него и прописки-то не было… Потому что он жил в Лугоже {38} и работал на фабрике «Арома»…
К и т л а р у. Сигареты?
Н и к у л и н а. Да нет! Томатный сок в бутылках. Потрясающий. Идет на экспорт. Хотите я вам принесу попробовать? Или не уважаете?
38
Лугож — городок на востоке Румынии, в жудеце Тимиш.
К и т л а р у. Не уважаю.
Н и к у л и н а. Так вот. Столковались они, значит, с соседкой, между ними давно уже шуры-муры, вот она и дала ему телеграмму, чтобы он в среду приехал. Обычно-то он в субботу возвращается. И все это — чтобы отнять у меня жилплощадь, о чем у меня есть доказательства и документы — вот, можете убедиться. (Кладет их на стол.)
К и т л а р у. Не надо.
Н и к у л и н а. Что же касается драки, так ее и вовсе не было, потому как увидел интеллектуал, какая заварушка получается, вышел из комнаты и сказал «Куки, дорогая, я не выношу скандалов» — и ушел через черный ход.
К и т л а р у. И больше не пришел?
Н и к у л и н а. Как же он мог прийти, если ему ключицу сломали? Так что напишите статью в газете, которая восстановит факты и осудит тех, кто нарушает покой трудящихся, чтобы отнять у них жилплощадь, которую, сами знаете, не так легко получить… Статья завтра появится?
К и т л а р у. Завтра нет, но непременно появится.
Н и к у л и н а. Когда?
К и т л а р у. Когда и у нас будет площадь.
Н и к у л и н а. Боже мой, и у вас проблема площади!
К и т л а р у. Конечно.
Н и к у л и н а. Ну, это уж ваше дело. Я не вмешиваюсь, не люблю влезать в чужую жизнь… А товарищ Бэженару где работает?
К и т л а р у. Этажом выше.
Н и к у л и н а (собирая бумаги). Так что я вас не буду задерживать, вижу, вы заняты… Успеха в труде! (Собирается уйти, вдруг вспомнила.) Да! Про ключицу, пожалуйста, не пишите, между нами говоря, хоть мой друг — интеллектуал, а и он двинул. Привет, товарищи! (Уходит.)