Современное христианское мифотворчество и разрушение мифов
Шрифт:
И вот почему:
1. Фраза, сказанная Христом и записанная Матфеем, не совсем корректно переведена на русский язык. Дело в том, что слово «камень» по-гречески (петрос) — мужского рода. Христос говорит: «Ты — Пётр », — мужской род, а далее Христос использует слово женского (!) рода — (петра) — «скала». Аббот-Смит определяет слово «петра», как каменную массу, гору, отличную от понятия «петрос», представляющее собой отдельные камни или даже гальку. «Петрос» — камушек, «петра» — гора. Тот факт, что эти слова однокоренные вовсе не подразумевает, что они обозначают одно и тоже. Вряд ли можно перевести слова Христа так: «Ты — камень, и на этом камне Я создам Церковь…» Христос явно имеет ввиду две мысли: 1 —
а. Слово (петра) использовано в Новом Завете 15 раз. И всегда это либо обычные скалы — горные массивы, как, например, в тексте: «и положил в новой своей гробнице, которую он высек в скале, и, привалив большой камень ко входу гробницы, ушёл» (Мф. 27:60), либо Христос (1 Кор. 10:4; 1 Пет. 2:8).
б. У того же Матфея встречаем интересное сравнение скалы со словами Божьими (!): «Поэтому всякий, кто слушает эти Мои слова и исполняет их, подобен будет мужу разумному, который построил свой дом на скале» (Мф. 7:24).
в. Следовательно, Христос мог иметь ввиду либо Себя, либо слова, открытые Богом Петру — его исповедание: «Ты — Христос, Сын Бога живого!»
Так вот, что это была за скала, на которой будет основана Церковь — это вера в то, что Иисус — есть Сын Божий!
Но на этом аргументы не исчерпываются.
Пётр не мог быть безошибочным главой и основанием Церкви ещё и вот почему:
2. Даже после этого заявления Христа Пётр совершал ошибки, связанные с верой во Христа.
Например:
• прекословил Христу (Мф. 16:22),
• отрёкся от Христа,
• лицемерил (Гал. 2:11–14).
3. Если бы Христос поставил Петра «главным» среди апостолов, то не было бы нужды ученикам выяснять, кто из них больше в Царстве Небесном.
Ученики же спорили об этом. Но ведь Пётр, будучи очень экспрессивной и сильной личностью, мог бы быстро ставить учеников на место, просто ссылаясь на слова Христа. Но он этого не делал, а ученики продолжали спорить. Значит, им с самого начала было ясно, что Христос имел в виду не Петра, когда говорил об основании Церкви.
4. Сам Пётр употребляет слово (петра) в своём послании. Но называет скалою и горным массивом не себя, а Христа (1 Пет. 2:8). Значит, и апостол не придерживался догмата о собственном примате.
5. Кстати, Пётр пишет, что, кроме Христа, остальные камни одинаковы по своему положению (1 Пет. 2:5).
6. В пятой главе своего Первого Послания Пётр называет себя «сопастырь», ставя себя в один ряд с другими пастырями и не возвышаясь (1 Пет. 5:1).
7. Апостол Павел мог сказать о Петре, что знаменитые для него ничего не значат (Гал. 2:6), что было бы явным нарушением субординации, если бы Симон Пётр занимал в древней Церкви главенствующее положение.
8. Павел в Первом Послании к Коринфянам 3:11, говорит, что у Церкви нет никакого другого основания кроме Христа.
Поэтому, при всём моём уважении к некоторым из римских епископов, дерзну сказать, что библейского обоснования их главенству над всей Церковью не существует.
15. Миф о невозможности говорить Богу «спасибо»
Господи, Ты такой хороший! Дай тебе Бог здоровья!
Не
Одни говорят, что в слове этом ещё ощущаются его этимологические истоки. В. И. Даль определяет их так: «Спасибо — нареч. сокращён. Спаси Бог! благодарю, благодарствую» (Фасмер с ним согласен). Таким образом многим кажется нелепым и даже греховным говорить Богу: «Спаси Бог!»
Другие идут ещё дальше… В область догадок и суеверий. Так в статье «О благодарности», подписанной инициалами «Е. И.», помещённой в номере 49 старообрядческого журнала «Слово Церкви» за 1915 год находим мы такое толкование: «В древние времена, до крещения Руси, был идол по имени Бо. Тогдашние идолопоклонники и выражали в честь его свою благодарность „спаси Бо!“ Следовательно, кто произносит это выражение, тот призывает идола Бо, и потому тяжко погрешает. Поэтому и по другим причинам старообрядцы избегают этого выражения и стараются его не употреблять». Фасмер также пишет об этом поверии: «Староверы избегают этого выражения, потому что они видят в нём „спаси бай“ и усматривают якобы в бай название языческого бога (Кулик. 111)».
Мне представляется, что страхи и обвинения в нелогичности, а уж тем более в грехе, в данном случае несколько необоснованны.
Давайте попробуем разобраться:
Общеизвестно, что со временем смысл слов меняется. Об этом хорошо писал К. И. Чуковский в книге «Живой, как жизнь»:
Анатолий Фёдорович Кони, почётный академик, знаменитый юрист, был, как известно, человеком большой доброты. Он охотно прощал окружающим всякие ошибки и слабости. Но горе было тому, кто, беседуя с ним, искажал или уродовал русский язык. Кони набрасывался на него со страстною ненавистью. Его страсть восхищала меня. И всё же в своей борьбе за чистоту языка он часто хватал через край.
Он, например, требовал, чтобы слово «обязательно» значило только «любезно, услужливо».
Но это значение слова уже умерло. Теперь и в живой речи и в литературе слово «обязательно» стало означать «непременно». Это-то и возмущало академика Кони.
— Представьте себе, — говорил он, хватаясь за сердце, — иду я сегодня по Спасской и слышу: «Он обязательно набьёт тебе морду!» Как вам это нравится? Человек сообщает другому, что кто-то любезно поколотит его!
— Но ведь слово «обязательно» уже не значит «любезно», — пробовал я возразить, но Анатолий Фёдорович стоял на своём.
Между тем нынче во всём Советском Союзе уже не найдёшь человека, для которого «обязательно» значило бы «любезно».
Нынче не всякий поймёт, что разумел Аксаков, говоря об одном провинциальном враче:
«В отношении к нам он поступал обязательно».
Зато уже никому не кажется странным такое, например, двустишие Исаковского:
И куда тебе желается,
Обязательно дойдёшь.
Многое объясняется тем, что Кони в ту пору был стар. Он поступал, как и большинство стариков: отстаивал те нормы русской речи, какие существовали во времена его детства и юности. Старики почти всегда воображали (и воображают сейчас), будто их дети и внуки (особенно внуки) уродуют правильную русскую речь.
Но со временем слова не просто меняют свои значения, они также утрачивают связь со своими этимологическими корнями.
Люди вообще часто употребляют слова, не задумываясь об их семантике. Так мы говорим: «Артисту было присвоено звание народного», — вовсе не задумываясь, что слово «присвоить» по своей внутренней логике должно означать только: «сделать самовольно своим, своей собственностью, завладеть, выдать за своё». Как можно «присвоить» нечто кому-то? Нелогично. Но мы пользуемся этим словом, несмотря на нелогичность. И эта непоследовательность даже закреплена в словарях.