Современный детектив № 4 1997
Шрифт:
Второй работник наконец вышел из кошары. Пока он шел к дому, Амелин, не отрываясь, разглядывал его в бинокль. Одет в старый солдатский бушлат, на ногах кирзовые сапоги. Рост — метр семьдесят три — семьдесят пять, лицо славянского типа. Похож на Лагутина… Похож! Сергей хорошо помнил приметы обоих летчиков. Но полностью быть уверенным мешала борода, закрывавшая половину лица.
— Лагутин! Ей-богу, Лагутин, — зашептал Морозов, подползая к Сергею. — Только бородой оброс.
— Похож, — согласился Амелин.
— Решетков тот длиннее, под сто восемьдесят. Значит, это у него позвоночник
«Если он только до сих пор живой», — подумали оба.
— Саня, как дела? — вызвал по рации Кошелева Амелин.
— Нормально. Посторонних не видно.
— До связи. Ждите.
— Понял.
Оба одновременно отключили рации. На ферме могла быть своя рация, и все переговоры были сведены до минимума.
Прошло еще полчаса. Амелин уже собирался дать знак отползать назад, когда на точке затеяли соревнования по стрельбе. Расставили на бугорке консервные банки, бутылки и открыли по ним стрельбу. Сразу же запищала рация. Вызывал Кошелев.
— Что случилось?
— Ничего. Ребята на точке балуются.
— Ясно.
Стреляли все четверо боевиков и парень из хозяйского дома с карабином СКС. Несколько очередей дали из ручного пулемета.
— Тренируются, сволочи. — бормотал Морозов, — патронов не считают.
— Мы ж их и привезли. — усмехнулся Амелин. — А стреляют хорошо. Набили руку.
Он дотронулся до плеча капитана:
— Уходим.
В неглубокой балке, за кустами таволги, Амелин вызвал Кошелева.
— Саня, мы нашли груз. Закрывайте Абазова в ящик, наручники по рукам и ногам, и подъезжайте к точке со стороны кошары. Она вас будет прикрывать. Машину оставьте в низине, не доезжая километра до кошары. Пройдете метров триста и найдете нас.
Через двадцать минут собрались все пятеро. Амелин говорил быстро и отрывисто.
— Будем штурмовать точку. Там четверо боевиков. Кроме автоматов, имеют один ручной пулемет. Они находятся в дальнем от кошары доме. В ближнем — старик, его жена и восемнадцатилетний мальчишка. У сопляка есть карабин, судя по всему, он может пустить его в ход. У старика тоже, наверное, есть оружие. Сосредотачиваемся за кошарой. Женя, ты со своей оптикой забираешься на крышу и ждешь. Я, Морозов и Юрченко — перебежками ко второму дому, там, где боевики. Саня Кошелев блокирует первый дом. Гранаты не применять. Все ясно?
— Ясно, — Морозов выплюнул окурок.
— Женя, ты открываешь огонь только после наших первых выстрелов. Твоя главная цель — боевики, выскочившие наружу. Пока мы будем в домах, продырявь пулями покрышки машин. Нельзя допустить, чтобы кто-то скрылся.
Морозов и Юрченко, оба рослые и широкоплечие, подняли на руках Женю Иванова. Снайпер вцепился в край камышовой крыши и, подтянувшись на руках, перебросил тело наверх. Когда остальные, обойдя кошару, бежали к домам, он был уже готов к стрельбе. Приближенные оптикой отчетливо виднелись окна и двери домов — его цель номер один. Вторая цель — колеса. Ребята уже подбегали к домам, и, кажется, боевики их еще не заметили. Иванов стянул перчатку с правой руки, ощупал запасной магазин, переложенный из кармана за отворот куртки.
Кошелев, толкнув дверь, влетел в первый
— Э-э-аа!
Боевик, ахнув, метнулся к двери. Амелин стрелял навскидку, не целясь. Очередь вбила плосколицего в глубину темного коридора. Амелин и Юрченко влетели в дом вслед за упавшим. Две двери вели в разные комнаты.
— Вы оба туда, — показал на одну из них Амелин. Ударил плечом, распахивая вторую дверь. С кровати навстречу ему поднялся человек, похожий на Лагутина.
— На пол! — скомандовал Сергей. — Где Решетков?
В соседней комнате затрещали автоматные очереди. Из перегородки брызнули куски штукатурки. Кто-то вскрикнул.
— Ложись!
Амелин толкнул Лагутина на пол и бросился в комнату, куда вбежали Юрченко и Морозов. Убитый или тяжело раненный боевик скрючился возле стола, рядом валялся автомат. Оба спецназовца были в смежной комнате. Юрченко, чертыхаясь, рассматривал ладонь, из которой текла кровь. Морозов, прижимая коленом еще одного лежавшего боевика, надевал на него наручники.
— Не видно четвертого, — сказал Амелин. Рванул лежавшего за воротник. — Где еще один ваш?
— Там…
— Где там?
— В сарае… большой сарай за домами.
— А где второй летчик?
Лежавший на полу человек со страхом таращил глаза на ствол автомата, направленный ему в грудь.
В первом доме все было в порядке. Кошелев положил лицом вниз старика и парня. Увидев карабин, стоявший у стены, выдернул затвор и разбил приклад о подоконник.
— Еще оружие в доме есть? — спросил он.
— Нет, — замотала головой пожилая женщина, испуганно застывшая у печки.
Кошелев быстро осмотрел остальные комнаты. Больше в доме никого не было. Он выскочил наружу и побежал ко второму дому, откуда доносились выстрелы.
Он успел сделать лишь несколько шагов. Что-то с силой ударило Кошелева в живот и плечи. Как сквозь вату, далеко и приглушенно, трещала длинная очередь. Пули подбрасывали лежавшее на вытоптанной земле тело, и боли от ударов Саня уже не чувствовал.
Боевик стрелял из кирпичного сарая. Женя Иванов его не видел. Стрелявшего заглушала глухая стена из красного кирпича. Иванов сменил магазин, израсходованный на колеса автомашин, и пополз по крыше вправо. Добравшись до края, увидел лишь узкую щель раскрытой двери. И с этой позиции пулеметчик оставался вне зоны его обстрела.
Юрченко и Морозов били из окон по сараю короткими частыми очередями. Амелин, единственный в группе, у кого имелся гранатомет (доставшийся от «волка пустыни» Юлчи), полз вдоль стены дома, выбирая место, откуда можно выпустить гранату.
Пулеметчик не жалел патронов и молотил по дому, откуда стреляли Юрченко и Морозов. Пули калибра 7,62 мм с легкостью прошивали саманные стены и дощатые перегородки. Глинистая пыль запорошила комнаты. На одной из кроватей тлела подушка, пробитая зажигательной пулей.