Современный финский детектив
Шрифт:
Идеальное место!
Тут можно было бы даже поставить самогонную установку…
Тимо Тойвиайнен смачно ухмыльнулся. Недавние не очень веселые размышления о людских судьбах начисто забылись.
Почему же этот благородный напиток в народе называют «слезой сосны в глухом лесу»? И почему так категорично утверждается, что вы не прикоснетесь ни к какому другому алкогольному напитку, если хоть раз отведаете этого «благословенного, трижды очищенного». И при чем тут какая-то «сосна в глухом лесу», когда благородный напиток можно гнать и среди вот этих белоснежных берез. Место
Нет, хватит!
Тимо Тойвиайнен окончательно решил поставить крест на этом. Теперь он намеревался гнать совсем другую жидкость — березовый сок, который стал денежным товаром. Его вывозили даже за границу. И сельский лавочник явно выступает посредником в этих делах. Он, шельмец, обещал:
— Если принесешь мне бидончик, то получишь в лапу солидную пачку.
Большой молочный бидон Тойвиайнен уже приготовил.
Пока он оставил его дома. Вначале он намеревался собирать товар в пластмассовые ведра. Если все пойдет нормально, то завтра он прихватит с собой и бидон.
Однако в задуманном дельце таились две сложности. Во-первых, березовая роща принадлежала не ему. И, во-вторых, добыча березового сока в таких количествах разрешалась лишь в случаях, когда березняк предназначался к вырубке. Только тогда можно полностью выкачивать весь древесный сок из деревьев. Ибо дерево не нуждается более в животворной подпитке.
— Вот проклятие!
Слова вырвались совершенно непроизвольно. Возможно, совесть дала о себе знать. И хотя этому возгласу при обычных обстоятельствах не следовало бы придавать никакого значения, сейчас за ним крылось нечто весьма существенное: в некотором отдалении замаячил знакомый образ старика судьи с седыми усами.
Тойвиайнен слегка помрачнел, однако при воспоминании о разработанном плане, который гарантировал оставить личность березового душегуба неизвестной, его чело прояснилось.
Хорошо зная, что у Тимо Тойвиайнена нет собственного березняка, сельский лавочник Кумпунен доверительно сообщил:
— Сейчас сезон, самая пора гона березового сока. Содержимое твоего бидона будет слито в общую цистерну. И никто никогда не докопается, из какого дерева выкачан сок.
Так что за дело!
Тойвиайнен погрузил сверло в ствол высокой березы и начал вращать его. Давление сока внутри дерева было настолько сильным, что, когда он вытащил сверло, сок так и ударил чуть ли не фонтаном. Тойвиайнен умело приладил к отверстию специальную пластмассовую трубку, а под нее подставил ведро.
Тип-тип…
Когда первые светлые капли упали на дно ведра, на морщинистом лице Тойвиайнена расплылась широкая улыбка. Скоро эти капли превратятся в блестящие монеты, которые образуют длинный-предлинный ряд.
Тойвиайнен перешел к следующему дереву.
У него с собой было семь ведер, каждое — по семи литров. Быстрый подсчет в уме обещал обнадеживающие результаты.
Все устраивалось как нельзя лучше. Солнышко грело, березовый сок расточал весенние ароматы. Журчание ручья ласкало ухо. Цветы на берегах ручья радовали глаз. Береста березы нежила руку.
Человек наделен пятью органами чувств. Сейчас наступило такое мгновение, когда каждое из них
Тойвиайнен принялся тихонько напевать.
Он передвигался от дерева к дереву и как будто умышленно выбирал самые красивые березы. Не прошло и часа, как все ведра заняли свои места.
Теперь можно и присесть, не торопясь набить трубочку и полюбоваться весенней красотой. Сейчас самое время посидеть, впитывая в себя прелесть природы. Такая весна продлится недолго. И чтобы глубже воспринять и оценить все зримое, Тойвиайнен нашел ему контрастное противопоставление в виде осени, когда вновь придется сидеть, скрючившись, в избе. Изо всех углов будет тянуть сыростью, а из нависших над землей облаков будет заунывно моросить дождь.
Но это будет тогда.
А сейчас все иначе.
Раскуривая свою трубку, Тойвиайнен посиживал на камне во власти полного покоя и благодушия. Это очарование нарушил внезапный шум.
Из леса донесся какой-то треск или хруст.
Старик вздрогнул.
Последовавший затем повторный хруст прозвучал уже не как легкий треск. Было очевидно, что его вызвал не малый воробушек, а некое крадущееся где-то рядом существо, наступившее невзначай на сухую ветку. Этот хруст донесся до ушей Тойвиайнена, будто внезапный выстрел. Старик разом вскочил на ноги.
С минуту Тойвиайнен постоял застыв, как неподвижный монумент. Живыми были лишь глаза. Старик напряженно вглядывался в ту сторону, откуда донесся непонятный резкий звук.
Лось?
Во всяком случае — зверь большой. Привидения и прочие ужасы в этих местах не отмечались. Да и скот так глубоко в лес не заходил. Правда, к скотскому роду можно отнести и человека. Неужели и в самом деле на хворостину наступил здоровенный сапог?
Дела пошли не по плану.
Минута полной тишины. Казалось, даже птицы перестали петь.
А может, это заяц?
Растерянный Тойвиайнен медленно оглядел все вокруг. Красные пластмассовые ведра ярко выделялись на фоне бурно распускавшейся весенней зелени. Да и прилаженные к древесным стволам пластмассовые трубки едва ли могли остаться незамеченными для постороннего глаза.
Прошло еще мгновение. Но больше ничего, вызывающего тревогу, не случилось. Постепенно Тойвиайнен успокоился. С языка были готовы сорваться проклятия в свой адрес — вот до чего дошел, старый гриб, совсем спятил! И это человек, которого во время войны начальство считало отчаянным храбрецом. Тогда бы он не навострился броситься наутек — об этом говорили многочисленные шрамы на его теле.
Тойвиайнен стиснул зубы. Прошелся, сделав широкий круг. Везде было спокойно. Не обнаружив ничего необычного, он вновь присел на камень возле ручья. Захотелось даже улыбнуться.
Голоса природы были настолько разнообразны, что не стоило бояться всяких потрескиваний и скрипов. Да и вообще, раз уж он решился на это дело, не бросать же его незавершенным. Сумеем еще постоять за себя!
И все-таки Тойвиайнен был настолько выбит из колеи, что любоваться природой ему больше уже не хотелось. Мысли, распустив свои крылья, вернулись вновь к Дому трех женщин.