Современный французский детективный роман
Шрифт:
— Конечно, нет!
— Значит, одно из двух: или вы забыли запереть дверь, и тогда вряд ли можно предположить, что об этом немедленно узнал грабитель, или же вы задвинули засов и повернули ключ в замке, и тогда никто не смог бы к вам проникнуть, не взломав дверь…
И Жозэ добавил с улыбкой:
— Никто не мог бы проникнуть, а… тем более выйти!
— Но мне все-таки кажется, что я заперла дверь, — насупив брови, проговорила мадам Лорис.
Жозэ встал, чтобы попрощаться. Пожилая дама предложила ему еще рюмку малаги. Он отказался. Он больше не может
— Скажите ему, что я перепугалась грабителей и ему следовало бы почаще меня навещать.
Жозэ и мадам Лорис стояли в прихожей. Здесь тоже все было заставлено самой разнообразной мебелью и стены были увешаны бездарными картинами — большими и маленькими. Жозэ нравился стоявший здесь легкий запах жареного лука и воска. Мадам Лорис тихонько пританцовывала, ее руки то и дело взлетали в воздух, а с лица ее не сходила улыбка. У нее были голубые, очень светлые и очень молодые глаза.
— Мосье, я не осмеливаюсь вас задерживать, — говорила она. — Вас ждет работа и вы приехали в Муассак не для того, чтобы расследовать легкомысленное поведение пожилой женщины…
— Простите, могу я попросить вас об одном одолжении, — сказал Жозэ неуверенным тоном.
— Пожалуйста, я к вашим услугам, — любезно ответила мадам Лорис.
— Мне бы хотелось пройтись по дому. Познакомиться с расположением комнат…
Добродушная дама была явно обеспокоена.
— Неужели вас так заинтересовала история с дверью? Вы меня пугаете.
— Да нет, — успокоил ее Жозэ. — Клянусь вам, что ничего не знаю и ничего не предполагаю. Я убежден, что вы забыли задвинуть засов. Но у меня есть свой метод, я его строго придерживаюсь: никогда ничем не пренебрегать. Нет ничего маловажного, нет незначительных подробностей. Мною руководит, так сказать, профессиональный долг. Только и всего.
Мадам Лорис погладила свое ожерелье и, казалось, задумалась над словами Жозэ.
— Ну что ж, — вздохнула она, — следуйте за мной, прошу вас. Направо маленькая гостиная, здесь вы уже были. За ней столовая. Красивая комната, правда?
Столовая — большая и светлая — была обставлена старинной мебелью красного дерева. Правда, здесь тоже было много лишнего, но в такой огромной комнате это не ощущалось так, как в гостиной.
— А библиотека у вас есть? — тихо спросил Жозэ.
— Есть, но не в столовой. Она в комнате Макса. Я вам ее покажу. Ее начали собирать еще во времена Людовика XIII или примерно в ту эпоху. Муж очень ею гордился. Вот кухня.
Кухня была длинной и узкой, пол в ней был выложен красной плиткой. Над раковиной сверкало внушительное количество кастрюль и медных котлов.
— Если угодно, вернемся в прихожую. У выхода — комната для прислуги. Но с тех пор, как я живу одна, я не держу прислуги. Ко мне приходит поденщица для уборки. И я сделала в этой комнате кладовую…
Мадам Лорис рассмеялась:
— Да, я храню там фрукты и картошку. Там же у меня сохнут пучки лечебной травы. Максу это очень нравится. Когда он приезжает,
Жозэ увидел гору картофеля, аккуратно сложенные в решета груши, свисающие с потолка пучки листьев.
— И правда, очень приятная смесь ароматов, — заметил репортер.
— А теперь пройдем в комнату Макса. Она выходит в сад. Входите, мосье. Вот библиотека, о которой я вам говорила. Письменный стол тоже принадлежал моему мужу.
Жозэ внимательно огляделся.
В углу стояла широкая удобная низкая кровать, в противоположном углу — кожаное кресло. Темные стеллажи тянулись вдоль одной из стен. На полках стояли книги в строгих коричневых переплетах из кожи.
— Наверху книги моего покойного мужа, — сказала мадам Лорис. — Книги по праву. Он был адвокатом. Я никогда к ним не притрагиваюсь. Я пользуюсь только нижними полками, там стоят книги Макса. Все романы да стихи. Я очень люблю поэзию. В этом Макс пошел в меня… Но ему некогда…
Жозэ подошел к письменному столу, где царил полный порядок. Посредине стояла настольная лампа с зеленым абажуром. На подставке лампы была кнопка-выключатель. Справа стопкой лежали бумаги и папки. Слева — авторучка, книга, оловянная пепельница, нож для разрезания книг и разные другие мелочи.
— Я прихожу сюда писать письма, — объяснила старушка. — А когда приезжает Макс, он складывает свои рукописи в ящик. Но я их не трогаю, он этого не любит.
Пепельница была забавной — маленький пароходик.
— А теперь пройдем на второй этаж.
— С удовольствием, — ответил Жозэ.
Он еще раз окинул взглядом кабинет, присел на корточки и заглянул под стол. Потом собирался последовать за мадам Лорис, но передумал и склонился над пепельницей.
— Любопытная вещичка, мадам Лорис, — сказал он.
— Нельзя сказать, что она красивая, но Макс уверяет, что она очень удобная. Вы же знаете, он много курит. Ох, когда он здесь, в кабинете всегда страшно накурено.
Жозэ осторожно засунул в пепельницу два пальца и извлек из нее несколько клочков бумаги.
— Простите меня, мадам, за мое любопытство.
— Прошу вас. Я просто забыла выбросить пепел. — Жозэ обернулся к окну, которое выходило в сад.
— Летом, наверное, в этой комнате особенно приятно.
— Вы правы, — подтвердила старушка. — Но сейчас газон пожелтел, да и на деревьях осталось мало листьев.
— Такой кабинет — мечта для поэта, — продолжал Жозэ.
— Да, да, мой племянник говорит то же самое… Когда я вхожу сюда, я забываю о Париже, — вот его слова. Кстати, все его рукописи хранятся здесь.
— Вы их читаете?
— Иногда.
Она подошла к столу и выдвинула один из ящиков.
— Смотрите, вот все его стихи. Да он, наверное, говорил вам о них.
Старая дама достала тетрадь в твердом переплете, на которой тушью было выведено: «СТИХИ».
— Кажется, этот сборник он составил два года тому назад, когда приезжал сюда отдыхать на месяц.