Современный греческий детектив
Шрифт:
— Да, довольно близко, — сказал журналист.
Бекас, вложив в мундштук половинку сигареты, закурил. На маленькой эстраде ресторана появилась женщина и под аккомпанемент гитары начала декламировать стихи какого-то модного поэта.
— Ого, тут и стихи читают?
— Это литературно-художественное заведение.
— Новая мода, что ли?
— Да, — кивнул Макрис. — Кстати, ты заметил, как называется стихотворение? «Марина в скалах». Марины тебя преследуют.
Бекас,
— Ладно, — сказал Макрис, — вернемся к нашей Марине. Что ты еще хочешь узнать?
— То же, что и в случае с Дендриносом.
— То есть? — спросил изумленный Макрис.
— Хочу понять, — ответил Бекас, — способны ли они — твой порядочный инженер и твоя очаровательная Марина — с п о с о б н ы л и о н и у б и т ь ч е л о в е к а.
4
СПОСОБНЫ ЛИ ОНИ?..
Макрис привык к сюрпризам своего друга, но то, что он услышал теперь, прозвучало как гром среди ясного неба. Сначала ему даже показалось, что он ослышался.
— Как? Убить человека? — громко переспросил он, забыв, что они не одни в зале.
Актриса продолжала декламировать, и со всех сторон на них зашипели: «Тсс…»
— Да, — решительно подтвердил Бекас.
— Но кого?
— Того, кто им мешает. Жену Дендриноса, например.
Наконец-то Макрис получил ответ на вопрос, с самого утра не дававший ему покоя. Теперь он понял, по какому «делу» работает его друг.
— А что же все-таки произошло?
— Обещай, что это останется между нами?
— Ну разумеется! — Журналист сгорал от любопытства.
Вкратце, не вдаваясь в подробности, Бекас изложил другу суть дела. Он нуждался в помощи. Теперь, когда за его спиной уже не стояла полицейская «машина», Бекас чувствовал себя крайне неуверенно. Макрис слушал его удивленно.
— И ты веришь ей, этой женщине? — спросил он наконец.
— Не знаю.
— А может, она того? — Он покрутил пальцем у виска.
— Может быть. Так или иначе видно, что она ревнует своего мужа. Ты видел, сегодня они были в театре?
— Это же я тебе их показал!
— Зачем они явились? Дело тут не в спектакле — это ясно. К тому же они ушли с последнего акта. Ты не заметил?
Макрис заметил.
— Они ходили за кулисы. Зачем? На это может быть только один ответ — госпожа Дендрину захотела познакомиться с малышкой.
— Ну и что?.. — Макрис тряхнул головой. — Нет, ты можешь думать что угодно, но в одном я уверен. В покушении на жизнь человека Марина Розину участвовать не может. Это исключено. Неужели ты веришь в эту историю с телефонным разговором?
— Пока не берусь ничего утверждать или отрицать, — сказал Бекас.
В
Макрис сдвинул брови; лоб прорезала глубокая вертикальная морщина: казалось, он с трудом что-то припоминает.
— Путаница… человек звонит и натыкается на чужой разговор… Вроде мне кто-то рассказывал такой случай.
— Кто?
Макрис какое-то время пребывал в раздумье, потом черты его разгладились. Он вспомнил.
— Ну конечно! Я видел это в одном американском фильме. Точно. Должно быть, она смотрела этот фильм и затем пересказала эпизод тебе. Бекас, дружище, она просто психопатка. Обезумела от ревности и навязала все это тебе…
— С какой целью?
— Возможно, чтобы заставить тебя следить за мужем. Она знала, что, если скажет правду, ты не пойдешь на это. Вот и решила изобрести что-нибудь невероятное.
Журналист сразу успокоился, потому что был уверен в своей правоте. Но его уверенность не передалась другу. Бекас по-прежнему напоминал сердитого кота.
— Тогда почему она не обратилась в частную контору? Слава богу, их теперь полно в Афинах — и всё растут как грибы.
— Они, должно быть, не внушают ей доверия, а ты внушаешь.
— Ну да, и потому она выбросила сто тысяч?
Бекаса эта гипотеза явно не удовлетворила.
— Значит, эта девчонка — твоя любовница? — неожиданно сказала Дженни Дендрину.
Она сидела за туалетным столиком и привычными, неторопливыми движениями вынимала из ушей серьги. Она произнесла это невозмутимым тоном, как будто речь шла о чем-то незначительном, но в то же время, глядя в зеркало, внимательно, пристально следила за мужем. Дендринос растерялся. Он понимал, что ее спокойствие было притворным. И не сразу нашелся что ответить.
— Не понимаю, о чем ты, — наконец выдавил он из себя.
Дженни Дендрину ни разу не обернулась к нему. Фразы, которыми они обменивались, были насквозь фальшивы и совершенно не соответствовали настоящему предмету разговора. Зато острые взгляды скрещивались в зеркале.
— Прекрасно понимаешь. Я знала, что у тебя любовница. Знала, кто она. Только до сегодняшнего дня не была с ней знакома.
— Глупости!
— Глупее быть не может! В твоем возрасте и с твоим положением…
— Да говорю же тебе…
Тут она резко повернулась и обожгла мужа взглядом, полным ненависти.
— Что говоришь?.. Что верен мне?
— Дженни!
— Не пытайся оправдываться. Мне все известно, все!
Он чувствовал, что сопротивление бесполезно, и все же цеплялся за слова.