Современный политик: охота на власть
Шрифт:
Если же говорить о понятии народа в строгом смысле, то различные области знания и практики по-разному трактуют и называют «совокупность людей, живущих на некоторой территории»: для демографии это население, для этнографии или культурологии — народность, национальность или этнос, для политологии — электорат. По отношению к государству [162] люди, живущие в нем, являются гражданами.
Понятие народа принадлежит традиционно области конституционного права и обозначает совокупность физических лиц, подчиненных субъекту верховной власти. Таким образом, даже в юридическом смысле народ, прежде всего, соотносится с властью [163] .
162
См. понятие государства в части 3.
163
«Понятие
Сами эти отношения могут быть различными (так, в приведенной цитате речь идет о самодержавной власти; при демократическом [164] устройстве власти народ является одной из инстанций власти), однако неизменным остается существование понятия народа в действительности власти, объединение общества в народ при посредстве субъекта верховной власти [165] .
Условия восстановления народа
Сегодня устойчивое и естественное состояние власти и народа является исключением, а не правилом (и существует оно только в тех обществах, которые не вовлечены в «мировую игру»). Поэтому, обсуждая понятие народа, необходимо фиксировать условия, при которых народ всякий раз может восстанавливаться. При этом восстановление, воспроизводство народа является делом власти.
164
См. понятие демократии в части 3.
165
Именно благодаря этому могло появиться в 1920-е годы понятие «враг (трудового) народа»: человек, фактически стоящий вне советской власти (она не признает его частью народа), потому — вне закона.
Эти условия таковы:
Народ не нарождается сам собой даже в демографическом смысле (естественные структуры воспроизводства нарушены), поэтому формированием своего народа занимается власть. При этом власть работает и с материальными параметрами, способствующими росту народонаселения (хозяйственный рост, здравоохранение, экология), и с такими нематериальными вещами, как задание перспективы, работа с социальной стратификацией, с самосознанием. Кроме того, народ пополняется за счет миграции, поэтому эти потоки также организует власть, занимаясь адаптацией или ассимиляцией.
Народ формируется по отношению к власти, поэтому существенным условием существования народа является признание им легитимности [166] существующей власти. Поскольку вопросы легитимности власти являются сегодня предметами игры и проблематизации (так, признание некоторого правления недемократичным снижает его легитимность в глазах части населения — соответственно, «народ» теряется), постоянное восстановление собственной легитимности также является задачей власти.
166
Легитимность здесь имеется в виду не в юридическом смысле (соответствие нормам права, к примеру), а в смысле признания обществом тех или иных властей.
Народ поддерживает и «хранит» определенные базисные трансценденции [167] , идеальные формы; эти трансценденции являются его ценностями. Так, для американского народа безусловной ценностью является, по-видимому, свобода, для немецкого — порядок, для российского — справедливость и осмысленность общей жизни. Власть должна работать с этими базисными трансценденциями, постоянно восстанавливать их — это является условием воспроизводства народа (а в случае миграционных процессов — условием включения новоприбывших граждан в народ).
167
См.
Если принципы организации власти не будут соответствовать этим трансценденциям, то власть в глазах народа потеряет легитимность. Поэтому власть дает проявляться этим базисным ценностям, фиксирует их, целенаправленно с ними работает. Именно эти трансценденции лежат в основе народного духа. Работа с ним является мощнейшим ресурсом общественного и хозяйственного развития.
Народ — необходимое условие власти, однако и самое проблематичное. Это связано с тем, что народ — «молчаливая» и противоречивая инстанция, «мнение народное» проявляется, как правило, негативно — в пассивном сопротивлении власти, в том, что, несмотря на все решения и изменения, жизнь народа течет по-своему. Поэтому власть сегодня, во-первых, стремится проявить народное мнение, например, способствуя формированию элиты [168] , которая и озвучивает «глас народа», а во-вторых — способствует становлению демократии, которая в самых разнообразных формах обеспечивает участие народа в формировании композиции власти.
168
См. гл. 5 части 3 «Элиты и власть».
Сегодня власть строится как множественная: существует ряд независимых и суверенных инстанций власти. Соответственно по отношению к каждой инстанции власти можно говорить о совокупности «народов», каждый из которых признает преимущественную легитимность «своей» инстанции (верующие и воцерковленные люди являются «народом» для религиозной инстанции, люди, участвующие в экономических отношениях, являются «народом» для власти богатства). Часть населения на территории может признавать легитимность той инстанции власти, которая не представлена в существующей композиции (китайцы на территории сегодняшней России, этнические русские в Латвии), — эта часть также образует свой «народ». Таким образом, еще одно условие восстановления народа — это обеспечение его множественного существования, поддерживающего общую легитимность.
При этом базисные трансценденции народа остаются едиными (именно они воссоздают единство власти) и только по-разному проявляются в специфических ценностях каждого из «народов».
Современная ситуация в России в отношении народа
Перечисленные пункты являются условиями существования и воспроизводства современных народов. Важно также понимать, что народы сегодня включены в игру мировых сил, они являются тем ресурсом стран, за который идет постоянная борьба. Однако власть в России вообще не осмысляет российское население как народ. Ни одно из перечисленных условий не выполняется (см. часть I). Власти рассчитывают на естественный прирост народа, не работают с восстановлением собственной легитимности в глазах народа путем работы с базисными трансценденциями, не проявляют народное мнение с помощью специфических форм демократии.
Политики, политтехнологи и эксперты осмысляют народ как электорат, как население, как группы населения в структуре собеса (пенсионеры, инвалиды, военные). Народность (то есть те свойства живущих в России людей, которые превращают их в народ) не формируется. Кроме того, сегодня существует угроза потери народа — это показали украинские и киргизские события (см. часть II). Однако эта угроза не понимается потому, что нынешние правящие слои вообще нечувствительны к нематериальным угрозам.
Сегодня работает «демотехника» — техника работы с народом, создания народа или «увода» народа, из-за чего любая власть теряет опору и рушится. Выбирается определенная прослойка населения, ориентированная на иной тип ценностей, на иной стиль жизни и будущее, которые существующие власти не поддерживают, и она оформляется как «народ». При этом действующие власти не фиксируют, что имеют дело уже с другим народом, не признающим их власти. А поскольку власти называют себя демократическими, они не могут противостоять «народу». Таким образом, здесь происходит игра с понятием «народ»: при создании такого «народа» он понимается как «народ одной из инстанций власти», а при соотнесении с понятием демократии — как весь народ всей композиции власти.
Противостоять этому можно только созданием другого народа (а не фальшивых «движений», созданных политтехнологами), который защищал бы иные ценности и выдвигал иные требования. Только если между этими народами возникает напряжение, а может быть — даже и столкновение, власть оказывается необходимой.
Кроме того, народ в России сегодня не оформляет своей позиции, не идет на диалог с властью и другими игроками. Разрозненное население выступает либо разрушительной бунтарской силой, либо силой, тормозящей любые инициативы «сверху». В то же время потенциал народа не включается как ресурс в развитие страны. Далее, «народ» в России устроен резко неоднородно. Это проявляется и в различных ценностях, и в различном достатке, и в самоопределении по отношению к власти, и в признании легитимными различных инстанций власти. В связи с этим проблема формирования современной многоинстанционной и демократической власти становится еще более значимой.