Современный польский детектив
Шрифт:
— Это я доказываю тебе, что не спятила. Но не уверена, что ты способен как следует оценить. Тыто сам помнишь таблицу умножения?
В ответ послышалась ругань, которую я с удовольствием выслушала. Все говорило о том, что настроение у него не наилучшее.
— У тебя что, неприятности? — добродушно поинтересовалась я.
— Почему ты так думаешь?
— Чтото ты не в настроения!
— Лучше о своих неприятностях подумай. Вижу, что ты ещё не созрела. Ну и сиди, раз тебе так хорошо!
Он ушёл, и наступила тишина.
Куча камней под дверью
Ковыряя крючком мягкий раствор, я благодарила бога за то, что не сижу в подземелье замка, построенного из гранита или другого твёрдого камня, скреплённого цементом. А постройки из известняка везде строят одинаково: камень дробят на плоские куски размерами, не превышающими двух кирпичей, а иногда и меньше одного. И все замки в округе так построены. Как это не пришло в голову этому самоуверенному индюку — шефу?
После каждого очередного визита сторожа я проводила черту на стене. Пробив туннель в три метра, я пересчитала чёрточки и с ужасом обнаружила, что сижу в этом каземате уме двадцать четыре дня! С одной стороны, благодаря постоянной гимнастике я находилась в неплохой форме, с другой — слабела от голода. Счастье ещё, что последние годы, желая похудеть, я привыкла ограничивать себя в пище. Вот только чаю хотелось пострашному! Что же касается мытья, я старалась не думать об этом. Тут меня поддерживал пример Изабеллы Испанской, которая не мылась тринадцать лет и ничего — жила! Работала я до полного изнеможения, чтобы потом свалиться на своё ужасное ложе и заснуть, невзирая на промозглую сырость. Пожалуй, ревматизма и колтуна мне всетаки не избежать. А вот цинги я не боялась, так как до прибытия сюда основательно навитаминилась в Бразилии. Как минимум на полгода хватит. Что же касается других болезней, то я очень надеялась, что в этой яме все бактерии давно подохли, как крысы.
Все труднее было оттаскивать вынутые из стены камни. Делала я это с помощью сети из акрила, которая сразу же перестала быть белой. Поначалу проблема транспортировки решалась довольно легко. Усложнилась она по мере удлинения и сужения тоннеля. Кроме того, в нем стало душно — коптилка, необходимая для освещения рабочего места, поглощала кислород, которого и без того было мало.
Возникла и ещё одна трудность. Когда я находилась в конце выкопанного коридора, то не слышала того, что делалось в камере. А вдруг они хватятся меня в неурочное время, и, если я им не отвечу, могут возникнуть подозрения. Придётся провести профилактику — приучить их, что я не всегда откликаюсь.
Я уже выяснила, какое место моей камеры просматривается из отверстия в потолке. Это была её середина, круг диаметром около
Профилактику я провела следующим образом. Услышав рёв сторожа, я села на камень за пределами центрального круга и стала ждать. Сторож долго орал:
— Ваше королевское величество! Ваше преосвященство! Эй, отзовись! Ты жива? Ну, где ты там, черт тебя подери!
Я продолжала молчать, выжидая, чем это кончится, я рискуя не получить еду. Наконец сторож капитулировал и спустил корзинку, хотя и не услышал моего ответа. Подтянув корзину к себе, так, чтобы сторожу не было видно, я опорожнила её. И все это молча.
— Эй, ты! — обрадовался сторож. — Ваше королевское величество, так ты жива? Почему молчишь?
По я так и не отозвалась, и он, поорав ещё некоторое время, ушёл ни с чем.
На следующий день в его голосе уже чувствовалось явное беспокойство.
— Ваше королевское величество. Ты жива?
— Нет! — ответила я. — Вчера состоялись мои похороны. Ты был?
Как он обрадовался! Все подземелье заполнило его радостное хрюканье:
— Да ты что?!
— Так ты не был на моих похоронах? — возмутилась я.
— Ну да, конечно, не был!
— А почему?
— О господи, откуда я знаю? Да не было никаких похорон!
— Что ты говоришь?! Эта скотина даже не устроил мне похорон?
— Какая скотина? — заинтересовался совсем сбитый с толку сторож.
— Да шеф твой! Скажешь, не скотина? Довёл меня до смерти, а потом ещё и похорон не устраивает.
Чёрная дыра наверху долго не могла успокоиться.
— С тобой не заскучаешь. А почему ты вчера не отвечала?
— Настроения не было. Я разговариваю тогда, когда хочу, а не тогда, когда мне велят. А чем занимается этот бандит?
Сторож както сразу понял, о ком я спрашиваю.
— Нет его! Опять уехал! Послезавтра вернётся. А что, надо чтонибудь?
Так мы мило побеседовали, и сторож удалился.
На следующий день я опять не пожелала разговаривать. Из отверстия в потолке неслись просьбы, угрозы и ругань, но я была неумолима. Да и работа шла через пеньколоду. Мне стало попадаться все больше крупных камней, и я совершенно замучилась с ними. Выволакивая эти громадины, я задавала себе вопрос, долго ли ещё прослужит сеть. Мне было совсем не до дружеских бесед.
— Ваше королевское величество! — послышалось на следующий день. — Жива?
— Не называй меня больше величеством! — злобно отозвалась я, елееле успев к приходу сторожа, потому что очередной проклятущий камень застрял на полдороге и я с трудом справилась с ним.
— А как надо называть?
— Высокочтимая дама!
— А почему ты, высокочтимая дама, не захотела разговаривать с шефом?
Ага, значит, вчера тут был шеф и они кричали мне, а я была в подкопе и ничего не слышала. Хорошо всетаки, что я провела профилактику.
— Не хотела!