Современный румынский детектив
Шрифт:
— Дальше?
— Дальше ничего не было.
— Что с ним было потом?
Меня охватила жуткая усталость и скука,
— Вместе со всеми он сошел в Яссах, но, как видно, очень расстроенный. Оставил в вагоне массу вещей — зубную пасту, щетку, тапочки, газеты…
— И куда ты подевал это добро?
— А куда было девать? Зубной щеткой волосы расчесал, пастой губы намазал, а тапочки вместо перчаток на руках ношу. Газеты прочел. Уж очень мне не терпелось узнать, кто же прибежал первым в Сан — Паулу. Там вечером
— Не может быть! Поздравляю.
— Вы только подумайте: пробежать девять километров за двадцать четыре минуты, а потом всю жизнь купаться в деньгах.
Мне страшно захотелось спать. Впрочем, это было неудивительно — я достаточно выпил.
— И ты когда-нибудь будешь купаться. У тебя есть все данные, чтобы стать чемпионом.
— Но не таким, — вздохнул он.
— Каким?
— Как этот в Сан — Паулу.
— А кто это был?
— Да я не помню. Какой-то француз. Кажется, Бустер. Про это написали в заметке на девятой странице, внизу, в правом углу.
— Балаболка несчастный! — набросился я на проводника, раздраженный таким количеством бесполезной болтовни. — Кончай языком молоть! Подкинь мне хоть маленькую зацепку.
— Но мне больше ничего не известно.
— А о чем тебя расспрашивали товарищи из милиции?
— Да о том же, о чем и вы.
Я протянул ему еще одну сотню.
— Это тебе за пиво. Сдачу оставь себе и выпей за мое здоровье. Сдачу с первой сотни тоже возьми себе и позабудь о нашей встрече. Разбуди меня в Бырнове.
— Разве не в Яссах?
— Нет. Я уже давно мечтаю ранним утром вдохнуть озон полной грудью. Привет!
Я дошел до середины коридора, когда он приглушенным голосом окликнул меня:
— Господин Тома!
— Да?
— Если вам, к несчастью, придется иметь дело с милицией,
я бы не хотел…
— Будь спокоен. Я не проболтаюсь, что имел честь выпивать с тобой. Привет!
— Спокойной ночи.
Я продолжил было свой путь, но теперь уже сам с полдороги вернулся.
— Мною интересовались?
— Они называли другое имя, но, судя по описанию: "здоровенный брюнет с синими глазами", это, должно быть, вы.
— Как зовут ту девушку, с которой мы вместе пили пиво?
— Зачем вам?
— Да так. Понравилась.
— Я не имею права сообщать такие сведения. В ответ я улыбнулся:
— Прошу тебя, постарайся.
Поколебавшись, он в конце концов уступил и прочитал по паспорту:
— Томеску Иоанна, улица Георге Лазэра, дом одиннадцать, Бухарест, не замужем. — И, прикинув в уме, добавил: — Двадцать восемь лет.
Я выдернул паспорт у него из рук. Все совпадало. Томеску Иоанна, улица Георге Лазэра, дом одиннадцать, Бухарест. Только старой карге было за семьдесят.
Укоризненно глядя на него, я постучал пальцем по его черепу.
— Напрасно ты задумал
Наконец я улегся. Незадолго до пробуждения мне приснился сон: кто-то гнался за мной с тяжелой дубиной. Было страшно, хотелось убежать, но ноги не слушались, и я еле полз, как улитка,
— Бырнова… Через пять минут Бырнова!
Подскочив как ужаленный, я, конечно, сразу же ударился головой о потолок. Франчиск, несомненно, рассчитывал на это, иначе зажег бы хоть ночник.
Я плеснул в лицо воды. Человечек на нижней полке застонал во сне — наверное, ему снилась жена. В карманах его пальто, висевшего на плечиках рядом с моим, я сразу же нашел паспорт.
Человечка звали Мареш Жаниоль. На свое счастье, да и на мое тоже, он жил в Яссах.
Проходя по коридору мимо логова Франчиска, я заглянул к нему.
— Доброе утро! Мне не нужна квитанция, не беспокойся. Счастливо!
Он сделал под одеялом знак, что не будет плакать, если я попаду под колеса.
На вокзале я узнал, что в этом богом забытом местечке, затерявшемся среди сосняка, у состава меняют локомотив.
До Ясс было рукой подать, но оставалось еще одно препятствие — крутой холм. Поезд должен был преодолеть его сквозь туннель, черневший в сотне метров от вокзала, и я очень сожалел, что он это сделает без меня.
Своим огорчением я даже поделился с дежурным, от которого и узнал все вышеперечисленные подробности. Он объяснил мне, что еще не все потеряно. Поезд отходит как минимум через десять минут. Но я дал ему понять, что у меня другие планы.
Он говорил на забавном диалекте, непривычном для уха столичного жителя.
— Откуда ты, парень? — спросил я его.
— Разве не видать? Дак из Ясс же!
— А чем ты тут занимаешься?
— Дак туды — сюды паровозы гоняю!
— И правильно делаешь! Привет!
— Покедова!
В чистом морозном воздухе гулко раздавались наши голоса. Светало. Время приближалось к половине восьмого. Вековой лес впитывал все звуки, Неправдоподобная тишина вместе с клубами густого тумана спускалась с гор. Был тот таинственный час, когда ночь еще не перешла в утро.
В зале ожидания молодая парочка — он симпатяга, а она не очень — дремала, держась за руки даже во сне. Ее некрасивое личико покоилось на его плече. Парень спал с открытым ртом и слегка похрапывал. Над туго завязанным галстуком адамово яблоко выпирало, как нарыв, вот — вот готовый прорваться.
Жалкое зрелище являет собой для чужеземца страна, которая еще не проснулась!
За окошечком билетной кассы мирно посапывал старичок — божий одуванчик. В течение нескольких минут я объяснял ему, чего мне надо, но он так и не понял.