Совсем другая любовь
Шрифт:
Пальцы сомкнулись на его члене — пока еще совсем не твердом — и скользнули к основанию, натягивая тонкую кожу.
— Ты только помни меня… — прошептал Майкл и вобрал в себя дернувшийся на языке член.
Далеко не сразу Джеймс отмер. Его член уже полностью встал, когда в волосы наконец скользнули теплые пальцы.
— Не пускай его сюда, КРИС, — шепнул Джеймс едва слышно и потянул Майкла наверх, заставляя встать. А потом стянул с себя уже ненужную одежду и мягко подтолкнул Майкла к медицинской капсуле.
Но на этот раз Майкл не послушался. Неотрывно глядя Джеймсу в глаза он избавился
Джеймс несколько долгих секунд смотрел на него сверху вниз, а потом поставил колено на край лежанки и навис сверху, вынуждая Майкла забраться на нее и лечь. Потом он опустился сверху и сгреб Майкла в охапку, пряча лицо.
Казалось, они пролежали так целую вечность. Наконец Майкл перестал гладить Джеймса по спине и взял его голову в руки, заставляя посмотреть на себя. Он и сам смотрел и смотрел ему в лицо — внимательно и изучающе, пока не потянулся за поцелуем и не согнул ноги в коленях.
Прежде чем принять его безмолвное приглашение, Джеймс долго целовал его, гладил, шарил руками по телу, не лаская, а будто пытаясь запомнить, загнать ощущения на подкорку. Он то хватался за член, то скользил руками по груди, то залезал пальцами внутрь — глубоко, до самого упора, даря удовольствие и разочарование одновременно, то почти до боли сжимал ягодицы. Скоро оба загнанно дышали, а Джеймс все не хотел, не мог никак остановиться.
А Майкл его и не хотел останавливать. Сейчас даже не было дела до гула в ушах, до судорожной дрожи в ногах и загнанного сердца — куда важнее было то, что Джеймс делал. Майкл и сам трогал, гладил, щупал — везде, куда только мог дотянуться. Он с жадностью ловил все — каждый взгляд, рваное дыхание, жар от его тела. Сложно было сказать, пылал ли Джеймс или это Майкла в огонь бросили. Возбужденный до предела, он уже почти не чувствовал удовольствия от ласк — тело требовало иного. Но ни за что на свете Майкл не хотел прекращать это сам.
Он не сразу заметил, что природа все-таки начала брать верх: пальцы Джеймса все чаще оказывались уже на не теле, а внутри него, уже не просто отмечаясь, а по-настоящему лаская, выдавливая вздохи и короткую дрожь. А потом настал черед стонов: удивительно, но Джеймс как будто слегка успокоился, и сконцентрировался наконец на удовольствии, размеренно и неспешно трахая Майкла пальцами.
Контролируя себя, чтобы не зажмуриться, Майкл все смотрел на Джеймса. Но скоро глаза сами закрылись, а по телу прошла дрожь неконтролируемой волной. А еще через секунду Майкла всего трясло. И когда это произошло, он хрипло, не узнав собственный голос, прошептал:
— Не дай мне кончить вот так… Только не от пальцев…
— И не собирался… — голос Джеймса звучал тоже совсем по-другому, но это Майкл отметил лишь вскользь, потому что Джеймс все никак не унимался, и по позвоночнику уже побежали щекотные волны. И только тогда пальцы наконец исчезли, и внутрь скользнул горячий твердый член.
Майкл выгнулся под ним и сжал все мышцы, которые у него только были, желая отсрочить накатывающий оргазм.
— Ну нет же… — простонал он, когда удовольствие вспыхнуло первой вспышкой. — Нет! — простонал он громче,
"Это не конец", — все билось, и билось в голове, когда Джеймс с негромким стоном все-таки начал двигаться — медленно, сладко, почти не причиняя дискомфорта чувствительному сейчас телу. Стучало в мозгу отбойным молотком, когда вернулось удовольствие. А потом Майкл был готов выкрикивать эти слова в такт набравшим силу толчкам.
— Майкл… — расслышал он вдруг сквозь пелену в ушах и поднял голову, встречаясь с Джеймсом взглядом. А через секунду того скрутило в оргазме, отчего движения стали еще более резкими и глубокими.
Второй оргазм был всепоглощающим. Казалось, он длится целую вечность, а от собственного вскрика засаднило горло. Майкла жгли железом, бросали в ледяную воду, выбивали из легких воздух и вместе с тем это было наслаждение. Опустошившее, выкрутившее наизнанку и… потерявшее всякий смысл, как только Майкл начал возвращаться в реальность.
На сей раз страшно было не закрыть, а открыть глаза. "Это не конец!" — отчаянно хотелось вопить до севшего голоса, но все что, он мог сделать — это до боли в пальцах сжать Джеймса за плечи.
Джеймс не двигался очень долго. Его член давно опал, а сперма вытекла на мягкий гелевый матрас, но он, кажется, и не думал шевелиться. И тем неожиданнее оказался хриплый шепот:
— Обещай мне, что мы встретимся на Земле. Через год, два, десять — неважно.
Сердце пропустило удар — да лучше бы оно сейчас совсем остановилось! Бесконечные секунды шли, а Майкл так и не мог сказать лживое: "И не раз!"
— Я не смогу уйти… Во второй раз точно не смогу… — наконец выдавил он.
— Когда-нибудь сможешь, — Джеймс наконец приподнялся на руках, посмотрел на него больным взглядом и даже не попытался выдавить улыбку. — Тогда найди меня. Прошу.
Майкл зажмурился крепче и отрывисто кивнул, не проронив ни звука.
Сколько же сил понадобилось, чтобы разомкнуть пальцы!
— Джеймс… — голос дрогнул, и пришлось снова перейти на шепот. — Не мучай…
Но Джеймс упрямо мотнул головой.
— Не уйду, пока не пообещаешь.
Майкл с грустью улыбнулся и снова кивнул, на сей раз сказав это:
— Обещаю… — и вопреки всему стиснул Джеймса, что было сил.
Одевался Джеймс быстро, но не спешно, и оставалось только гадать, что творилось у него на душе. А впрочем, нет. Гадать было нечего — вряд ли его эмоции сильно отличались от тех, что обручем сжимали горло Майкла.
Натянув рубашку, Джеймс на мгновение застыл к Майклу спиной, а потом повернулся и, собравшись с силами, широко улыбнулся.
— Помни меня таким, — попросил сдавленно.
В груди стало, как никогда прежде, тяжело, но и Майкл всеми силами заставил себя улыбнуться.
— Я очень люблю тебя, — произнес он одними губами.
Но сейчас было все иначе. Не как в день рокового вылета к чертову планетоиду! В этот раз Джеймс его слышал.
Губы Джеймса дрогнули, взгляд стал совсем больным, но он медленно кивнул.