Совсем другая любовь
Шрифт:
— Да ладно, — Валентайн хмыкнул. — А исчезнуть на четыре дня не побоялся! — возмутился он. — Подумаешь, близняшки! — рассмеялся он. — Кстати, Бэт мне мозги и вправила! И возила меня пьяного по всему городу — тебя искали.
— Ты думал, я из-за тебя? — изумился Джеймс. — Вот ещё! Действительно, подумаешь, близняшки. Не они первые, не они последние. Но я тогда с парнем одним уехал… Не смотри так, тебе можно, а мне нельзя? — он фыркнул. — И он меня чем-то накачал. Я, кстати, и не знал, что четыре дня прошло…
— С парнем? — удивленно протянул Валентайн. —
— А я не помню! — с мстительным удовольствием отчеканил Джеймс. — Может, и трахал… — протянул, едва ли не жмурясь, и изо всех сил стиснул Тайя в объятиях.
— Тебе весело, да? — уточнил Валентайн с наигранной яростью. — Сейчас еще больше повеселимся! — он рыкнул громче и накрыл губы Джеймса настойчивым и даже грубым поцелуем. Он оторвался довольно скоро, прикусив напоследок Джеймса за губу, и улыбнулся шальной улыбкой, глядя ему в глаза. А затем задрал на нем рубашку и сдернул штаны, стянув свои до колен. — Еще раз такое повторится… — он задышал рвано, снова укладываясь сверху. — Отдеру по самые гланды, — заверив, сплюнул на пальцы и, протиснув ладонь между их бедрами, без церемоний мазнул мокрыми пальцами Джеймса меж ягодиц.
— Тай, ты с ума сошел? — Джеймс попытался уклониться, но не настолько настойчиво, чтобы действительно вырваться. — Черт, ты серьёзно?.. Сейчас? — он мотнул головой и на секунду прикрыл глаза, когда Валентайн решительно направил в него член. А потом хмыкнул и посмотрел ему прямо в глаза. — Я не только с ним спал, — шепнул хрипло. — Думаешь, я за книжками сидел, пока ты девиц своих трахал?
Валентайн прищурился и протаранил Джеймса так, что оба глотнули ртом воздух.
— И под каждым ты так же стонал? Как подо мной? — каждое слово он произносил на выдохе — хрипло и сбито.
— Как стонал? — Джеймс обхватил его за плечи, а потом скользнул ладонями на бедра, заставляя двигаться быстрее, резче. — Напомни мне, Тай…
Валентайн улыбнулся совсем сумасшедшей улыбкой и, ухватившись за плечи Джеймса, принялся двигаться так, словно желал выколотить из него душу — размашисто, глубоко.
— Пошли все к черту!.. — его речь стала похожа на хрип или кашель, когда Тай ускорил темп.
Джеймс же и вовсе не стал никак отвечать, прислушиваясь исключительно к ощущениям. Он в свою очередь кое-как стянул с Валентайна рубашку и выгнулся, прижимаясь грудью к груди. Валентайн стиснул зубы, точно зная, зачем он это сделал. Тугой шершавый шрам когда-то даже натер Джеймсу кожу, и сейчас тот явно стремился "обновить" метку.
То ли Джеймс за эти годы стал сдержаннее, то ли Валентайна затопили эмоции, но застонал он в этот раз первым. Джеймс судорожно вздохнул, услышав его, и с
Сдержанно. Словно не рискуя потерять контроль.
Ну уж нет! Никаких полутонов на сей раз Тай допускать не хотел! Он махнул головой, откинув спавшие на лоб пряди, и просунул руки Джеймсу под спину. Двигаться стало неудобно, но важнее было дать Джеймсу то, чего он хотел.
— Вспомнить, значит, хочешь… — прохрипел Валентайн и, подхватив Джеймса под задницу, принялся вколачиваться в него так, что на висках вскоре проступил пот.
Но Джеймс действительно хотел. Потому что вцепился в него со всей силой и нашел губами губы. Он всё также прижимался к нему грудью, сковывая движения, но голову уже затуманило так, что было все равно. Хотелось только одного — чтобы было как раньше. Сколько там прошло для Джеймса? Пять лет? Шесть? Вот только Тай помнил совсем иначе. Еще позавчера Джеймс метался, стонал в его объятиях, наплевав на соседей и злые окрики. Открытый, знакомый до последней клеточки. Стоны, взгляды, слова — все было тогда родным и привычным. А сегодня… Сегодня изменилось многое, кроме одного.
— Как же я тебя люблю… — простонал Тай, жмурясь. — Я…
Джеймс буквально набросился на него с поцелуем, не дав договорить, да Валентайн уже через секунду и не помнил, что собирался сказать.
Их завертело, закрутило не столько наслаждение, сколько чувства, как знакомые, так и никогда неизведанные раньше. Валентайн даже едва заметил, когда пришел оргазм, и долго двигался после, не желая разрушать момент, выныривать на поверхность. А когда остановился, и не подумал слезать.
— Это не любовь, — прошептал Джеймс через несколько долгих минут. — Я любил тебя десять, семь и, может, быть, пять лет назад. Для того же, что было дальше, названия еще не придумали.
Валентайн стиснул зубы, словно пережидая неожиданную боль, а потом сполз на бок, сгреб Джеймса в охапку и прижался губами к влажному виску.
— Ты очень изменился, знаешь? — шепнул он. — Но мне это нравится.
Джеймс усмехнулся, удобно устроившись в его руках и в свою очередь его обняв.
— Я никому не позволял себя трахать, — сказал он тихо. — Те парни… мне просто нужно было сбросить напряжение. Всегда был только ты и… — тут он замолчал, оборвав сам себя. — Ты хочешь, чтобы я не общался с ним больше? — спросил, еще больше понизив голос. — В смысле, разорвал отношения?
Тай замер, и каждая мышца в его теле невольно напряглась.
— И да, и нет, — ответ вышел быстрым, без промедлений. И можно было подумать, что Тай давно продумал этот вопрос, но на самом деле слова слетали с языка нервно. — Если этот человек в силах сделать тебя счастливым… Этого я пока не видел, и признаться, видеть и не хочу, — он поморщился от собственных слов. — Не то хотел сказать. Черт… — выдохнул он, обнимая Джеймса сильнее. — Я готов смириться с ним, — продолжил, наконец подобрав слова. — Ради тебя. До тех пор, пока ты сам этого хочешь.