Совсем другая жизнь
Шрифт:
— Да ты объясни, что произошло? — вспыхнул Толочко.
— А ты не знаешь? Тебе совсем мозги отшибло? Так тебя растак!
— Е-мое, что ты разорался? Я ничего не понимаю. Можешь объяснить, что происходит?
— Не понимаешь? — взревел товарищ. — А какой козел разослал всем эту гребаную газетенку? Все ее читали. Все! Ты котелком своим пустым варишь? Ты что думаешь, один ты Д’Артаньян, остальные пидорасы? Пошел на хрен!
— Постой, постой, какую газету?
— Что ты тут целку строишь? «Советский труд», какую же еще? Ты, мудило гороховое, и себя подставил, и меня подставил. Толчок гребаный!
Бип,
— Принеси сегодняшний «Советский труд», — упавшим голосом попросил он секретаршу. Вольдемар еще не знал, что именно там написано, но понимал — это конец. Полный конец. Он разом сдулся.
— Вот, Вольдемар Николаевич, — секретарша положила перед ним газету.
Он вяло стал листать номер, внимательно просматривая каждую заметку. Когда закончил пятую страницу, подумал, что мир сошел с ума. «Газета как газета, что могло их зацепить?» Дальше начинались рекламные и неосновные полосы.
«Блин, что это, откуда?» — ударила ему в голову кровь на шестой странице. Половину полосы занимал громадный материал под заголовком:
«Вольдемар Толочко: во славу оружия российского!»
Над текстом большая фотография: Вольдемар сидел за столом и улыбался. Вроде фото как фото. Но улыбка была какая-то самодовольная. Мерзкая.
Толочко подался вперед и начал читать. Сначала он ничего не понимал: статья как статья. Но потом — строчка к строчке, у него начало подниматься давление. Он даже начал задыхаться. Рукой схватился за грудь, потом обхватил горло. Вскочил и тут же, согнувшись, рухнул на стол. Дрожащие пальцы потянулись к селектору. Но так ничего не смог сказать, прохрипел что-то, и изо рта у него пошла пена…
Девочка секретарша застыла в дверях. Увидев шипящего начальника, повалившегося туловищем на стол, она истошно закричала.
Честно говоря, Андрей Ветров не рассчитывал, что затея сработает так сильно.
— Написать плохое — это банально, — объяснял он своим знакомым. — Высший пилотаж — похвалить так, чтобы поссорить со всеми.
Они собрались в квартире, которую снимал Ветров. Взяли пивка, сели вокруг компьютера-ноутбука.
«Современную Россию трудно представить без офицеров, которые пришли во власть, чтобы сделать страну сильной и процветающей, — бойко набирал Ветров. — Наш сегодняшний рассказ посвящен одному из тех людей, чье кредо: «За державу обидно», без которых российское государство обречено на прозябание, техническую отсталость и беззащитность перед современными угрозами…»
— Ничего не понимаю. — Филин пожал плечами. — Зачем это?
— Так надо, — отрезал Ветров, продолжая быстро стучать по клавиатуре. — Здесь поставим подзаголовок: «Генерал новой формации». По-моему, отлично!
«Карьера Вольдемара Толочко складывалась, можно сказать, обычно для жителя провинциального городка тех лет. Вопросов «кем быть?» не существовало. В те годы редкий мальчишка не хотел стать офицером. Закончив военное училище, он посвятил себя служению Отчизне. Задействовав свои прирожденные лидерские качества, не страшась черновой работы…»
— Здесь и нужен такой кондовый язык, — на ходу пояснил Андрей, — это ж вроде как платный материал, на правах рекламы.
«…и службы
— Ха-ха, — рассмеялся Ветров, — мы ведь тоже знаем его не понаслышке и не удивились шагу, верно? Это же правда.
Его знакомые лишь отхлебнули пива и скептически посмотрели на монитор.
— Не дошло еще? Сейчас дойдет, — Андрей писал быстро и легко, едва поспевая за полетом мысли…
«…ведь им известно основное жизненное кредо Толочко: «Никто, кроме нас!» За внешней кажущейся напыщенностью этого девиза скрываются простые человеческие чувства человека…»
— Повторение: человеческие — человека, — сухо заметил Опарин.
— Даже хорошо, — радостно воскликнул Ветров, — это же дубовая хвалилка в стиле дивизионки. Как боевой листок. Не мешайте, у меня вдохновение!.. Так, чувства человека…
«…который не смог наблюдать за стагнацией российской оборонной промышленности, развалом армии, коррупцией во власти и решил собственными усилиями изменить ситуацию. Скажем сразу: большинство замыслов этого генерала с большой буквы воплотились в жизнь. Фонд «Опора» стал действительно опорой армии и Генерального штаба…»
— Уф, можно сделать передышку, — Ветров откинулся назад. — Что, ничего не понимаете? Дай глотнуть, Костя. Спасибо. Все же знают, почему Толочко уволился. И не он создал фонд, а начальник Генштаба его по знакомству туда пристроил. Но должно быть впечатление, что статья заказана самим Толочко. Тем более все знают, что с «Советским трудом» у него рекламный договор, так что сомнений ни у кого не будет. Нужные люди прочитают и обидятся, подумают: зазнался, нас ни во что не ставит. Да еще и врет, сволочь неблагодарная. Дошло? Теперь начинаем бить адресно. Надо проехаться по администрации президента. Предлагаю подзаголовок: «Вместе с первыми лицами». А что? Ударим крупным калибром:
«Глава фонда «Опора армии» вхож в самые высокие кабинеты. И к нему часто обращаются за советом. При обсуждении вопросов реформирования армии, оборонного строительства и даже военно-промышленного комплекса в Кремле, как правило, без Толочко не обходятся».
— Про ВПК зачем ввернул? — Опарин усмехнулся. — Он же тут совсем ни при чем.
— На всякий случай, — скороговоркой ответил Ветров. — Представляете, завалится Толчок в Кремль, а там скажут: это тот самый Толчок, без которого мы ничего не решаем? Да пошел он на три буквы! Кстати, давайте проедемся еще и по правительству, там же тоже армией занимаются, верно?
«Естественно, профессионалов ценят не только в Кремле, но и в российском Белом доме. Вольдемар Толочко…»
— Как бы мягко сказать: пинком открывает все кабинеты? О, придумал:
«…не отказывает в совете и исполнительной власти. Заметим, что консультации Толочко зачастую заполняют тот информационный вакуум, который не всегда может восполнить глава того или иного профильного ведомства».
— О, как мы его замочили! — Андрей рассмеялся. Ему показалось, что они сейчас похожи на казаков, пишущих ответ турецкому султану.