Совсем не герой
Шрифт:
И когда они встретились, Аарон был обязан уничтожить ее – как пытался поступить его отец. Либо хотя бы передать гвардейцам. Однако вместо этого оберегал от других членов своей семьи, пойдя против воли самого совета монстров. Спасал много раз.
«Кто же я такая?» – спросила тогда Джоанна, желая узнать хоть что-то о своем даре, который отличался от тех, которыми обладали члены двенадцати семей Лондона.
«Не знаю, – ответил Аарон и посмотрел на нее так пристально, что дыхание перехватило. – Знаю только, что тебе нельзя приближаться ко мне, если удастся предотвратить нападение и изменить хронологическую
Возвращаясь к настоящему, Джоанна прикоснулась к маске, желая убедиться, что та плотно прилегает к лицу. Впереди деревья наконец начинали редеть, открывая взглядам огромную оранжерею и сады – а также костюмированную вечеринку в полном разгаре.
– Вау, – невольно восхитилась Рут.
– Поражает воображение, – согласился Джейми.
Источником света, который просачивался через листву, служил мерцающий купол оранжереи, которая соединялась с особняком переходом из позолоченного стекла. Расстилающиеся перед ней сады в регулярном стиле удивляли красиво оформленными тропинками, вьющимися между низкими стенами живой изгороди. Повсюду висели гирлянды, озаряя своим призрачно-белым сиянием поздно распустившиеся цветы георгинов.
Однако внимание привлекал в первую очередь сам маскарад. Оливеры казались настолько же прекрасными, насколько были опасными – как и запомнила их Джоанна.
Ее взгляд перепрыгивал с одного гостя на другого. Одна женщина щеголяла в длинном белом платье со шлейфом, похожем на подвенечное, а когда обернулась, то оказалось, что маска у нее изображала череп одного оттенка с нарядом. Другой танцующий, мужчина с угольно-черными волосами, явился во внушительной бронзовой маске, отделанной изысканными ажурными полосками и без прорезей для глаз. Затем внимание привлекла девушка в блестящей короне с вуалью и в платье из позолоченных перьев. Среди приглашенных сновали лакеи с подносами, предлагая бокалы шампанского.
Компания вторженцев направилась к открытой лужайке. Рут сделала глубокий вдох, когда они приблизились ко входу в сад – изящно перевитой арке – и прошептала:
– Ну что, бросаемся в логово льва? – Голос кузины прозвучал нервно: даже бабушка не осмеливалась заявляться на вечеринку врагов без приглашения.
Джоанна тоже боялась. В последний раз, когда она очутилась среди сборища Оливеров, Эдмунд ради развлечения велел ей биться за собственную жизнь, вручив кинжал, тогда как у противника, брата главы семьи Люсьена, был меч. От мысли о полученной ране рука сама собой потянулась к боку, отчасти до сих пор ожидая обнаружить там шрам, хотя сражение произошло в прежней линии времени. Если бы Ник не вмешался, той ночью Джоанна бы погибла.
Когда они вошли в сад, она принялась озираться по сторонам в поисках знакомого силуэта Аарона. Территория навевала страх своим сходством с лабиринтом: стены живой изгороди, раньше высотой по пояс, здесь достигали уровня шеи.
– Давайте надеяться, что наша цель не нацепила на себя такую же безразмерную конструкцию, – пробормотал Том, миновав гостя в шлеме с рогами, который скрывал все лицо и волосы.
Джоанна не особо волновалась на сей счет. Она узнает Аарона в маске или без нее, как только увидит.
– Нужно
– Можно попробовать его напоить, – предложила Рут. – Готова поспорить, нетрезвым он любит поболтать.
Джоанна чуть улыбнулась, вообразив Аарона в подобном состоянии. Возможно, он действительно бы разговорился. Однако вряд ли бы принял напиток от незнакомого человека.
Хотя могла ли она утверждать наверняка? Ведь они с Аароном общались всего несколько дней. И все же… в прошлой хронологической линии он будто позволил Джоанне заглянуть к себе в душу. Открылся ей, как подарок.
Их компания добралась до круглой поляны в центре сада, где танцевало около дюжины гостей в нарядах эпохи Регентства, безупречно выполняя сложные па. Сбоку устроился струнный квартет, все музыканты надели яркие маски с птичьими мотивами. Мелодия звучала прерывисто, в минорном ключе, отчего старомодный танец смотрелся немного странно.
Пока Джоанна наблюдала, к кружащим парам присоединился черноволосый мужчина, замеченный ею ранее. Он слегка по-птичьи поклонился партнерше, напомнив стервятника, и Джоанна замерла, разглядев за ажурным узором безглазой маски мрачные черты лица Люсьена. Перед внутренним взором вновь пронеслись образы из прошлой линии времени: их первая встреча, сражение, перехваченный Ником удар и удивленный вдох Оливера, когда сердце пронзил меч героя. Хотя тогда брат Эдмунда вряд ли подозревал, что его убийца – персонаж мифов.
– Ты его знаешь? – прошептала Рут, заметив взгляд сестры.
Та покачала головой, заставив себя зашагать дальше.
– Давай поднимемся к оранжерее.
Она располагалась выше на холме, и оттуда их группа могла бы получше рассмотреть сад внизу.
В пруду отражался сверкавший купол. Вблизи строение оказалось просто огромным: двухэтажной стеклянной конструкцией с железными опорами.
Том пошел первым, за ним последовал Джейми, затем Джоанна и Рут. Внутри оранжереи было жарко и душно, как в парной, пахло землей и прелыми листьями. Гости прогуливались по тропинкам вдоль мясистых папоротников. На втором ярусе пышно цвели стерлиции и подвязанные хризантемы.
Хотя Джоанна не могла сосредоточиться на окружающих красотах. Она заметила Виктора Оливера в маске буйвола, узнав его по татуировке русалки на запястье. В прошлом он обрушился с упреками на Аарона за общение с представителем семьи Хантов, а еще раньше умер в южных садах Холланд-Хауса. Рядом танцевала Мари Оливер, темноволосая и грациозная. Ее лицо почти не скрывала маска из серебряных перьев, загораживавшая только рот. В последний раз Джоанна видела оживленно щебечущую красавицу лежащей мертвой в колоннаде музея.
По саду гуляло множество гостей в элегантных нарядах, они пили, разговаривали, смеялись. Интересно, в скольких из них Джоанна бы узнала трупы после устроенной Ником резни, если бы не маски?
– В чем дело? – прошептала Рут.
– Я видела многих из этих людей мертвыми, – с трудом сглотнув ком в горле, ответила Джоанна. А теперь они снова живы. Благодаря ее поступку. Кузина ободряюще сжала затянутую в перчатку ладонь сестры. – Рут…
Однако их беседу прервал знакомый голос с жестокими нотками, донесшийся с яруса над их головами.