Совсем не герой
Шрифт:
Хотя он сам только что заявил об этом, вопрос будто удивил Аарона, вынудив показать истинную реакцию: на его лице промелькнул настоящий ужас.
– Ты даже не знаешь, почему меня хотят казнить, – по-прежнему едва слышно продолжила Джоанна. – И не в курсе, зачем тебе поручили искать людей, похожих на меня. – Она и сама понятия не имела.
– Конечно же, знаю, – возразил Аарон, вновь обретая равновесие. – Потому что противоестественные выродки вроде тебя не должны существовать. Не должны были даже появиться на свет.
Слова отца, произнесенные голосом сына. Навалилась такая тяжесть, что
– Может, тебе и хочется думать, что ты знаешь меня, – серьезно глядя на пленницу, прокомментировал Аарон, – в конце концов, я довольно широко известен. Но ты и представить не способна, насколько меня порадует твоя казнь. – Она видела, что отчасти он верил в то, что говорил, и действительно предвкушал ее гибель.
Это стало последней каплей. На глаза навернулись слезы. Джоанна, конечно, знала, что Аарон ей дорог – она ведь думала о нем каждое утро, – но до нынешней секунды не подозревала, насколько. До того как поняла, что он больше не чувствует того же. К тому времени, как водитель припарковал машину, Джоанне потребовались все силы, чтобы не расплакаться.
Она ощутила, как локоть дернулся. Аарон уже вылез из лимузина и призывал пленницу последовать примеру, добавив:
– Не заставляй тащить тебя.
Джоанна скользнула по сиденью к дверце и вскоре присоединилась к спутнику на тротуаре, сделала пару шагов и дернулась так сильно, что едва не упала.
– Я укоротил поводок, – ледяным тоном прокомментировал Аарон. – На случай, если ты снова попытаешься сбежать.
«Держись, – сурово приказала себе Джоанна. – Иначе умрешь».
Она должна была соображать трезво. Должна была найти способ освободиться. Поэтому сейчас осмотрелась по сторонам. Где же кордегардия? Они стояли перед огороженным парком. В темноте почти ничего не удавалось разглядеть. Улица казалась большой и коммерческой, судя по магазинам одежды, кафе и супермаркетам через дорогу – закрытым сейчас на ночь.
Внезапно накатило ощущение дежавю, такое же сильное, как и в закусочной. И еще более тревожное. Сами здания вокруг не выглядели знакомыми, зато форма парка и очертания строений – да.
– Это что, Холланд-Хаус? – медленно произнесла Джоанна. Вернее, это был Холланд-Хаус. На его месте уже несколько десятилетий находились руины. Волоски у нее на затылке встали дыбом. – Что мы тут делаем?
– Это местная кордегардия, – явно заинтригованный ее реакцией, ответил Аарон.
– Но… дом же в развалинах, – пролепетала Джоанна, удивленная, что он привел ее именно сюда.
Совпадение казалось слишком странным. Обе их семьи погибли здесь, она спасла ему жизнь в лабиринте неподалеку, а еще раньше познакомилась тут с Ником.
Иногда хронологическая линия подстраивала подобные ситуации, например когда сводила предназначенную друг другу в ином времени пару снова и снова. Могло ли это быть еще одним примером? Джоанна прислушалась к внутренним ощущениям монстра и почувствовала нечто похожее: колебания пространства и времени. Хронологическая линия создавала впечатление настороженного существа, которое следило за добычей. Словно их присутствие в этом месте чем-то заслуживало пристального внимания.
Аарон слегка нахмурился, тоже ощущая это и не понимая, что могло спровоцировать
– Кордегардия расположена в другом времени.
Его слова оказались единственным предупреждением. Она тут же почувствовала резкий прилив необъяснимо сильного желания переместиться, и до того как успела моргнуть, небо превратилось из ночного черного в ослепительно-белое. Из-за неожиданной яркости глаза заслезились, побуждая зажмуриться. Воздух ощущался по-летнему горячим. Резко пахло дымом и навозом. Звуки тоже изменились: издалека доносился уже не фоновый гул движущихся машин, а какофония из стука копыт и выкриков рыночных зазывал.
Когда зрение приспособилось к освещению, Джоанна осторожно посмотрела по сторонам.
По Кенсингтон-Хай-стрит насколько хватало взгляда сплошным потоком текли кареты с запряженными в них лошадьми, хаотически обгоняя друг друга. Чуть поодаль, пытаясь догнать конный омнибус, уже битком наполненный пассажирами, бежал со всех ног мужчина в сером костюме и в котелке, придерживая шляпу, чтобы та не слетела по пути. На боку прародителя современного автобуса тянулась нарисованная вручную реклама, гласившая: «Какао-шоколад от “Кэдберри” – 100%-ный, а значит – лучший».
Мимо проехала женщина на велосипеде, собрав длинные юбки наверх. Она пораженно уставилась на Джоанну, приоткрыв рот, и та внезапно остро осознала несоответствие своего наряда эпохе: золотисто-черное платье для маскарада явно выделялось на общем фоне. На удивленной велосипедистке же были надеты блузка и приталенный жилет.
В какой же год они попали?
Джоанна принялась внимательно разглядывать лошадей, повозки и велосипеды, а также магазины с самодельными вывесками, заметив еще рекламные плакаты, превозносившие достоинства машин по производству льда, печенья и известных сортов чая.
Затем она обернулась к парку. Кованые решетки остались на месте, однако территория увеличилась, поглотив с запада музей дизайна, а также целый ряд зданий сзади.
От раздавшегося рядом звука шагов Джоанна едва не подпрыгнула. У ворот Холланд-парка появился мужчина в синей форме королевского гвардейца с золотыми пуговицами и в фуражке со шнуром. Через железные прутья ограды он смерил пристальным взглядом визитеров, отметив их наряды из двадцать первого века и татуировку в виде крылатого льва на запястье пленницы.
– Доставлена беглая преступница, – прокомментировал Аарон. – Объявлена в розыск для допроса и последующей казни.
Стражник кивнул, будто видел приговоренных пленников каждый день.
– Заводи ее внутрь.
23
Когда они шагнули за ворота, Аарон крепко сжал локоть спутницы. Дорожка парка смотрелась мрачной под белыми небесами. Между деревьями проглядывала обширная территория – куда больше нынешней и скорее похожая на ту, к которой привыкла Джоанна за время трудов в музее. Над трубами клубился дым – первый признак приближающегося поместья. С удивлением таращась на открывшееся зрелище, поскольку никогда не видела работавших в особняке печей, она не сразу заметила реакцию спутника. Аарон склонил голову набок, всматриваясь в просветы между листьями.