Совсем не герой
Шрифт:
– Нет, пожалуйста! – снова взмолилась Джоанна.
Однако один из мужчин в черных костюмах отсоединился от своих напарников и побежал на поиски Эдмунда. Она сделала глубокий вдох, стараясь взять эмоции под контроль. Глава Оливеров пытался убить ее в прошлый раз. Этого не произошло лишь благодаря Нику. Но его здесь сейчас нет. Да и в любом случае он уже не тот, что раньше.
– Так что она натворила? – повторил вопрос тот же охранник. – Ты поймал ее на краже?
– На краже? – с легким скептицизмом произнес Аарон, будто отлов воров был ниже его достоинства. – Дай мне ее
Джоанна попыталась сопротивляться, но охранник схватил ее за локоть и удерживал руку, пока Аарон стягивал перчатку: достаточно, чтобы продемонстрировать золотистую отметину.
– Это та беглая преступница? – пораженно ахнул второй из мужчин в черном.
Вот теперь они начали привлекать внимание гостей. Оливеры постепенно собирались группками поблизости, перешептывались и глазели на пленницу.
«Беглая преступница» и «враг королевского совета», – расслышала она, рассматривая обращенные к ней маски: от самых изысканных до роскошно-гротескных. Например, в виде чешуйчатой головы змеи с крошечными блестящими бриллиантами. Или ажурной конструкции без прорезей для глаз у Люсьена.
Джоанна попыталась отступить, но ее держали слишком крепко.
– Аарон, пожалуйста!
– Хватит уже называть меня по имени! – резко откликнулся тот. – Да еще так, словно мы знакомы!
Она вздрогнула, и собеседник удивленно расширил глаза, точно сам не ожидал от себя подобной вспышки эмоций, после чего провел дрожащими пальцами по светлым волосам.
На сердце Джоанны лег тяжкий груз, причинявший невыносимые страдания. Ей хотелось заявить, что они действительно знакомы. Потому что встретились в предыдущей линии времени. Вот только Аарон ни за что не поверит. От этого понимания тисками сдавило горло. К обиде на отношение бывшего друга добавилось и унижение от нескромных взглядов зевак.
– Какого черта здесь творится?
Джоанна снова вздрогнула, на этот раз при звуке голоса Эдмунда. Толпа расступилась перед ним, и он подошел к сыну и пленнице.
Та уже успела забыть, насколько подавлял своим присутствием и высоким ростом глава семьи Оливеров. Он отбросил маску, позволяя всем видеть свое привлекательное лицо. Светлые волосы выглядели на тон холоднее, чем у Аарона. В молодости Эдмунд, вероятно, был не менее красивым, но годы и постоянные надменные гримасы превратили тонкие черты в суровую маску.
– Ты за мной посылал? – спросил он почти угрожающе.
– Я обнаружил на нашей территории беглую преступницу.
Если Эдмунд и удивился либо испытал гордость за сына, то не подал виду.
– Посмотри ей в глаза, – продолжил Аарон.
Со вспыхнувшим наконец интересом его отец взглянул на схваченную девушку. Сам он казался сошедшим с монохромной фотографии из-за черного костюма, светлых-светлых волос и серых, как твердая галька, глаз. Момент растянулся. Джоанна едва дышала от страха. Нечто подобное произошло и раньше: Эдмунд точно так же внимательно присмотрелся к ней, прежде чем приказать убить.
Снова вспомнился прежний Аарон. То, как он коснулся ее щеки в золотистых лучах заката и настойчиво попросил держаться от него и его семьи как можно дальше. Потому что отчаянно боялся именно
– Давненько я не видел кого-то из вас, – прокомментировал Эдмунд и слегка улыбнулся, заметив, как задрожала пленница. Он наслаждался видом ее страха и в прошлый раз. Теперь же наклонился к ней и прошептал на ухо: – Знаешь, что мне больше всего нравится? Ты ведь даже не подозреваешь, кем являешься. Как и все прочие. Вы умираете, даже не понимая, за что.
Медленно, так, чтобы Джоанна могла наблюдать, Эдмунд отвел полы пиджака и вытащил блеснувший кинжал из ножен.
– Нет, – едва слышно выдохнула она.
Улыбка оппонента стала лишь шире. Тогда девушка закусила щеку изнутри, не желая потворствовать ему. Он хотел видеть плач и мольбы, прежде чем убить пленницу. Хотел видеть ее страдания. С трудом верилось, что такой человек мог быть отцом Аарона. Тот ни капли на него не походил.
Эдмунд занес кинжал, и серебряное лезвие блеснуло в свете луны. Рукоять в форме русалки украшала сине-зеленая эмаль на чешуе хвоста. Теперь Джоанну по-настоящему трясло. Ей казалось, что повторяется ситуация из позолоченного зала. Именно так бы и случилось, если бы Ник не пришел на помощь. И глава Оливеров был прав: она понятия не имела, кем являлась.
К ее ужасу, все стало еще хуже. Эдмунд перевернул кинжал и протянул его рукоятью вперед сыну.
«О, нет! – подумала Джоанна. – Только не Аарон».
Она не могла прекратить дрожать – получилось лишь оглянуться на него, чтобы перед смертью смотреть не в жестокое лицо Эдмунда, а в серые глаза его сына. Который когда-то хорошо к ней относился, пусть и не помнил этого в нынешней хронологической линии.
Аарон, смертельно побледнев, уставился на кинжал в руке отца.
– Совет приказал привести ее живой.
Слова прозвучали так тихо, что Джоанна усомнилась, что правильно расслышала.
– Что? – нетерпеливо переспросил Эдмунд.
Она не осмеливалась дышать, чтобы не спугнуть момент. Неужели Аарон действительно решился противостоять отцу? В прошлый раз подобная попытка не увенчалась успехом, и парень покорно вышел из зала по распоряжению Эдмунда, бросив Джоанну умирать.
– Мне дали четкие инструкции передать ее в руки королевских гвардейцев для допроса, – сообщил Аарон.
– Самые четкие инструкции всегда заключались в том, чтобы истреблять подобных выродков на месте. – Эдмунд бросил на сына испепеляющий взгляд. – Иногда я сомневаюсь, что ты действительно моей крови. Никто в нашей семье не проявил бы слабость и не перепоручил бы выполнение своего долга гвардейцам.
Глаза Аарона невольно метнулись на собравшихся вокруг родственников. Покраснев, он натянутым тоном сказал:
– Я твой сын. И ношу твою фамилию. Владею твоим даром.
Эдмунд окинул взглядом собеседника с высоты своего внушительного роста и затянул паузу настолько, чтобы тот заморгал и отвел глаза, после чего язвительно заметил:
– Напрасная трата дара Оливеров. – И покачал головой, когда сын попытался вернуть кинжал. – Оставь себе. Возможно, наберешься смелости выполнить свой долг по пути к кордегардии.