Сойкина Ворона
Шрифт:
– Ну а чего у тебя тогда рожа такая безумная, Сойка? Нормально же все идет.
– Сандро, у тебя женщина любимая есть? – я одевался с бешеной скоростью, даже в армии, наверное, не ставил таких рекордов пока спичка горит.
– Э-э-мм … Нет пока.
– Ну вот когда появится, и не приведи бог что-то в таком роде случится, когда она там одна, и черт знает что, а ты все еще тут, то поймешь. – Я потопал ногами в новых, еще до сих пор ни разу не надеванных берцах, и погнал на выход. – Слушай, я понимаю, что праздник, но можешь еще чуток побыть, а?
– Да без проблем. Только это… я че-то не понял. Вчера ты мне про Воронову говорил, мол у вас…
–
– Добрый день, молодые люди! С Наступающим вас! А могу я узнать, кто из вас Николай Свирский?
– А-а-а… – чуть подзавис Никитин и его взгляд неизбежно стек в район ее декольте.
– Никто! – отрезал я и захлопнул дверь, пресекая разлагающее влияние сисек на неокрепшие мозги парня, и стал спускаться.
– Погодите, юноша, ну подождите же секунду, мне же тяжело бежать за вами на каблуках, – вопреки своему заявлению блонди мигом догнала меня и впилась в локоть пальцами в кольцах, а по ощущениям – тисками прихватила. – Меня Марго зовут, а вас?
– А нас – будущий муж Евгении Вороновой, которой вы пытаетесь постоянно доставлять беспокойство. – Ну загнул я, конечно, но пусть на ус мотает, что Женька не одна, как им мнилось.
– Ах вот как, будущий муж! – только на секунду растерялась адвокатша, но сразу и приободрилась, продолжив упрямо волочиться на моей локте, старательно налегая на него пышным бюстом. – Тогда я советую вам уделить мне немножечко вашего времени, чтобы узнать, возможно, очень важную для вашего совместного будущего информацию.
– Я поостерегся бы пользоваться советами юриста, который не чует, что его собственные действия отчетливо пованивают керосином, – огрызнулся я.
– О, уверена, все совсем не так! – сверкнула она улыбкой, на которую я бы повелся… лет эдак пять назад, особенно сразу после армии, пока голодный был, и под категорию «ябвдул» попадало очень много женских особей в достаточно широком возрастном диапазоне. Но с того времени я «наелся» и научился улыбки отличать, даже не совсем искренние, от оскалов реальных белых акул в мехах. И на оскалы у меня однозначно не встает больше, а теперь и подавно. – Скажите, а ваша невеста вам сообщила о предложении моего клиента насчет покупки этой ее облезлой коммуналки? Или она не настолько с вами откровенна? – Ай, да какая мастерица ты многозначительных пауз, поаплодировал бы, если бы не бесила так. – В чем-то могу ее понять, конечно, ведь нам, женщинам, хочется любви не за деньги, а там фигурирует сумма, что даст вам возможность позволить себе массу всего. Молодым так много и сразу хочется, верно? Я помню.
– Да неужели? – нарочито изумленно выпучил я глаза. – У вас отличная память для ваших-то лет. За здоровьем, наверное, очень следите? Правильное питание, подтяжки и спорт?
Да, я знаю, что веду себя как козлище, нельзя так с женщинами разговаривать, но она меня достала. Впрочем, я ее тоже. Да и кто бы на ее месте стерпел. Лицо блонди мигом исказилось, акула высунула свое хищное рыло сквозь облик феечки, и она зашипела, отпуская мой локоть.
– Ах ты сученок наглый!
– Полностью согласен, – бросил через плечо и не думая тормозить.
– Вы что о себе тут возомнили?! Думаете, я и дальше с вами в игрушки играть стану?! – По мере того, как между нами увеличивалось расстояние, фурия переходила с шипения на крик. – Камеру они повесили и рады! Плевала я! Подотритесь своими записями! Никого с них не найдете, ясно? И ничего не докажете!
– Уверен, что пожар резко снизит стоимость недвижимости, и ваш клиент это хрена с два одобрит! – отмахнулся я, но по спине холодком продрало. А вдруг?
Насколько эта баба чокнутая? Так, реально хорош в игрушки и законные методы играть, раз открытые угрозы пошли.
Глава 25
Ворона
– А ты, видать, по натуре шибко борзая? – процедил сквозь зубы лейтенант, разглядывая меня, а точнее уж открыто облапывая масляным взглядом. – Неужто никто ни разу жизни не поучил, а, кукла?
Сначала около часа меня оставили мерзнуть в быстро остывающем УАЗике и только потом завели в один из мрачных кабинетов. Бравые полицейские, не торопясь и нарочито игнорируя мое присутствие, сняли верхнюю одежду, приготовили и выпили чай, переговариваясь о планах на праздничный вечер. И, наконец, лейтенант уселся на край стола, в то время как второй полицейский принялся сосредоточенно рыться в его ящиках. Ни один из полицейских не потрудился представиться по форме ни сразу, ни сейчас.
– Гражданка Воронова и никак иначе, – сухо поправила хама при погонах и не думая опустить или отвести глаза, чего он явно и добивался этой своей визуальной провокацией. – И что, позвольте узнать, подразумеваете под «жизни не поучил»?
– Мужика нормального подразумевает, который разок-другой лещей бы тебе надавал по мордахе смазливой, чтобы зыркать вот так нагло отучилась.
– Ах вот что в вашем понятии является нормальным мужиком, – без намека на усмешку ответила ему, в то время как полицейский номер два все изображал крайнюю занятость и отсутствие слуха. – А как подобные фантазии о физическом воспитании женщин сочетаются с работой по охране законности и правопорядка?
– Нормально сочетаются. Баб надо учить, чтобы место знали, особенно таких вот, что уродились посимпатичнее других и возомнили сразу о себе черти что.
О, тут у нас тип, пришедший работать в полицию ради того, чтобы компенсировать свои комплексы при помощи мизерной, но власти, похоже.
– И что же о себе, на ваш взгляд, возомнила конкретно я? – осведомилась у этого ущербного и обиженного на всех привлекательных женщин создания.
– А то! Уперлась она, ишь ты! Уважаемый человек денег дает за халупу – продавай и спасибо говори, что просто башку не пробили или в лес на ПМЖ под елку какую не вывезли.
Копошившийся мент многозначительно прочистил горло и наконец высунул нос из недр стола, достав несколько листов бумаги и авторучку.
– Надо же, я думала, что меня любезно пригласили поговорить о некоем фантастическом опусе двух граждан, утверждающих, что я на них напала и нанесла ущерб здоровью, а оказывается имеет место быть факт банального психологического давления от двух продавшихся с потрохами гражданке Бариновой лиц, облеченных властью.
– А ну рот свой закрой! – слетел со стола лейтенант и даже замахнулся, но напоровшись на мой так и не отведенный взгляд, конечность, которую я уже мысленно ему сломала, опустил. – Ты че, овца тупорылая, корчишь тут из себя смелую, а? Да я тебе сейчас влеплю хулиганку и оскорбление лиц при исполнении и суну в камеру на пятнадцать суток! Подсажу к тебе зечек каких-нибудь прожженных, чтобы устроили тебе темную, а потом ты не то, что подпишешь все, что скажут, но и разучишься навсегда зыркать так оборзевше!