Сойкина Ворона
Шрифт:
– Эй, ты мешаешь! – продолжая что-то нарезать, она слегка толкнула меня, на самом деле только провокационно пристроив уже привставшего бойца между своих ягодиц. – И за что это я должна тебя прощать?
– За то, что взял и задрых. Я не такой вообще-то, чесс слово.
– Миш, ты практически не спал последние сутки, перемерз, нервничал.
– И что? Это не повод захрапеть, как только кончил, – упрямо возразил я и, не сдержавшись, стал целовать ее плечо, с которого соскользнула домашняя футболка.
– А ну! – Женька бросила нож, резко развернулась в моих объятиях и прижала ладонь к моему вспотевшему лбу. – Блин, я так и знала!
–
– А ну сел на диван! Живо! – приказала она и для верности принялась меня еще и в грудь толкать, направляя куда велено. – Сейчас приду.
Вернулась она через пару минут с большой коробкой с красным крестом и банкой, похоже, с вареньем. Я попытался вякнуть, но схлопотал грозный взгляд и градусник подмышку и пока мерял температуру, Женька взгляда не отвела, явно подозревая меня в попытке смухлевать. Не беспочвенно, надо признать.
– Тридцать восемь и семь, – констатировала она, и посмотрела так, что мне на секунду почудилось – мама таки приехала.
Дальше я покорно глотал таблетки, полоскал горло, парил ноги, пил чай, от которого начал потеть, что та лошадь на свадьбе. Но когда в окне стали видны всполохи салютов где-то в отдалении, встал и сам откупорил для Вороновой шампанское и подволок к дивану стол. Мне было велено оставаться под одеялом, поэтому я частично затащил под него и мою Льдину, отказываясь перестать ее тискать хоть на минуту. И раз мои руки были заняты, и я весь из себя больной, то праздничными яствами кормила меня она. Бой курантов мы слушали по радио и не знаю, что там загадывала Женька, приложившись к игристому за обоих, и делала ли это вовсе, но я вдыхал ее запах, прижимался губами к коже и повторял про себя как заведенный «Пусть все так и будет!»
Глава 27
Ворона
– По оперативно собранным нами фактам неоднократного обращения госпожи Ишимбаевой в медучереждения с жалобами на травмы различной степени тяжести, а также учитывая количество поданых ею в органы полиции и не принятых по причине коррупции заявлений, нами сделан вывод, что угрозы ее бывшего супруга стоит считать крайне весомыми. А следовательно, опасность для жизни объекта госпожа Ишимбаева признана очень высокой. Евгения, вы слушаете меня?
Конечно, я слушала и только поэтому не вздрогнула, стоило Корнилову внезапно обратиться ко мне лично, но нужно быть честной – мое внимание было слегка рассеяно. Чтобы вернуться к обычной строго деловой сосредоточенности после четырех суток наедине с Сойкиным, требовались усилия. И весьма серьезные. Как выяснилось, вернуться обратно, что называется к хождению по твердой земле, как-то странно после нескольких суток автономного парного полета.
Почти всю новогоднюю ночь Миша упорно отказывался засыпать, хоть я четко видела – дается это ему нелегко. Очевидно, в голове моего солнечного парня все же водились свои особенные тараканы. Нечто вроде синдрома отличника, только в его случае – идеального мужчины, который не может позволить себе ни слабости, ни болезни, ибо это никакой не повод оставить меня скучать в праздник. Усилия убедить его, что я настолько привыкла быть одна, что огорчить меня такой ерундой невозможно, категорически не работали. Так что, несколько часов мы провели то сидя, то лежа в обнимку, поглощая кто вино, а кто исключительно чай с вареньем и болтая под тихую музыку.
– Жень, а ты в детстве в космос полететь мечтала? – спросил Сойка меня внезапно.
Это вообще
– Не-а.
– Да ладно! А как же другие миры, звезды, планеты, древние цивилизации и их тайны в миллионах парсеков от Земли, злобные инопланетяне, замышляющие разное дерьмо против человечества?
– Сразу видно, что ты был заядлым читателем какой-нибудь боевой фантастики, – фыркнула, поглаживая его по голове, умощенной на моих бедрах.
– А ты, стало быть фантастику не читала?
– Читала, почему же, только меня немного другая тема в ней привлекала. Мировой океан с его глубинами, поразительными обитателями и загадками, которых ничуть не меньше, чем в космосе. Вроде бы и лететь никуда не нужно, но от этого все ничуть не доступнее, между прочим. Поэтому я мечтала в детстве стать океанологом, точнее уж морским биологом.
– Это типа рыб всяко-разных, креветок-кальмаров и морскую капусту изучать?
– Эммм… – задавая свой вопрос, Миша поймал мою кисть и принялся целовать пальцы между словами, неизбежно сбивая мою и так разжиженную вином концентрацию и вынуждая жмуриться от удовольствия, – твой перечень, конечно, больше ассортимент магазина «Океан» или список закусок к пиву напоминает, но в общем и целом – да. Изучать водную биоту, экологические взаимодействия в ней, всю совокупность биологических явлений и процессов в Мировом океане.
– И что?
– В смысле?
– Почему не стала?
– А ты почему в космос не полетел?
– Я отбор не прошел в отряд кандидатов. Рост у меня всего сто восемьдесят пять и вышки нет по научной специальности.
– А ты всерьез пытался? – я отняла у него руку и уставилась в лицо с изумлением. Сразу же захотелось провести пальцами по линии его бровей и разгладить наметившуюся морщинку между ними.
– Ну естественно.
– А я – нет. Помечтала, почитала, но мама сказала, что в наше время это совершенно дурацкая и бесполезная профессия – ученый. Мол, вон их сколько со степенями, диссертациями и статьями в дурацких профильных журналах по рынкам овощами и трусами торгуют. Буду у них с отцом на шее или у мужа сидеть, но кто еще жениться захочет на девушке, что месяцами будет в океане болтаться. Надо в юристы или экономисты идти.
– И ты согласилась? – вопреки моим поглаживаниям морщинка стала глубже и обзавелась парой соседок, а Сойка уставился на меня пристально, как на кого-то… очень важного.
– В принципе – да. Но мечтать не перестала. Если уж не об океане, то о собственной домашней рыборазводне.
– Это ты про свой аквариум огроменный?
– Не-е-ет, что ты. Он от бабушки остался и хоть и огромный, но чисто для удовольствия полюбоваться. Для того, чтобы реально разводить декоративных рыбок, нужно наоборот множество небольших банок, ну за исключением некоторых цихлид – тем на пару сотню литров необходимо для комфорта.
– Банок? В смысле трешек, в которые огурцы катают?
– Не-е-ет! Хотя на перебиться можно и в них, например с гуппешками или прочей живородкой. Банками аквариумисты собственно аквариумы и называют. Я как-то была в квартире одного заводчика и видела как все устроено. У него в одной комнате – сплошь стеллажи сварные вдоль стен и посередине комнаты. И там сотни просто таких вот банок небольших квадратных, клееных из оргстекла, а в больших – перегородки встроены. Ох и сколько же у него рыбы было, и какой! Я тогда там жить была готова остаться.