Союз-77. Книга-1. Теория заговора
Шрифт:
Союз-77. Книга 1. Теория заговора
1. Чёрный пистолет, 2025
Сегодня, 22 апреля, в день 155-ой годовщины со дня рождения Владимира Ильича Ульянова (Ленина) начинаю сей труд. Помолясь, приступаю.
Д. Ромов
Сделать нам, друзья, предстоит
Больше, чем сделано.
Кто
Молодо-зелено…
И. Шаферан
Если за вами никто не следит, значит слежку ведут профессионалы…
Автор неизвестен
Официальное уведомление!
Эта история является вымыслом и плодом воображения. Ничего, из описанного здесь, никогда не происходило в реальности и не могло произойти. Никаких тайных обществ и заговоров элитных групп нет и не было, так же, как и мафии. Все имена, даты и события в этой книге не имеют ничего общего с действительностью, а совпадения непреднамеренны и совершенно случайны. Абсолютно. Впрочем, после прочтения лучше всё это сжечь…
Уходить приходилось скрытно и незаметно, поскольку официально ни меня, ни моего спутника сегодня здесь не было. Маршрут был согласован на высоком уровне и все гарантии получены. Так что, если отряд Саадата не успеет нам помешать, то миссию можно будет считать законченной. Но только после возвращения.
Сидеть в мягком кожаном кресле «Айр Кинга» было удобно, но я чувствовал себя уязвимым в этой посудине. Защиты ноль… Двигатель натужно ревел и вибрировал, шасси били по колдобинам и ямкам относительно ровной песчаной дороги, самолётик подпрыгивал, торопился, а за большими круглыми иллюминаторами мелькала выжженая трава, верхушки пальм и далёкие, затянутые дымкой горы.
Взлёт получился коротким и резким. Удары колёс внезапно стихли и меня вжало в спинку кресла. Сидящий напротив, крепко сбитый мужик с красным лицом, чуть подался ко мне и тут же упёрся сильными руками в полированную крышку разделявшего нас стола.
Кричащая роскошь интерьера не вязалась с нашими задачами, да и настроению не слишком соответствовала. Через пару минут угол взлёта уменьшился и мой спутник потянулся к бутылке, вставленной в круглое отверстие держателя слева от себя. Из двух других отверстий он достал массивные хрустальные бокалы для виски. Небрежно плеснул тёмной янтарной жидкости, пролив немного на полировку стола, и подвинул один в мою сторону.
– Ну что, Григорий Андреевич, вырвались?
Я ничего не ответил, а он расстегнул верхнюю пуговицу камуфляжной куртки, называемой «бежевой цифрой» или попросту «оливье», и вытер лоб тыльной стороной ладони. Погон на нём не было.
– С днём рождения вас, – ухмыльнулся он. – Я не знал, честно говоря, просто услышал, как Сбитнев вас поздравлял. Через губу, кстати. Но вы ему такого жару задали, что понять его
Мой спутник раскатисто рассмеялся. Грубые черты его лица смягчились, и он поднял бокал. Я же к своему не притронулся. Голова раскалывалась. И гудела, как чугунный мост. Таблетки от давления два дня, как кончились, так что их отсутствие давало о себе знать. А может, и не из-за них. Мало ли причин для головной боли у не слишком молодого человека…
Я медленно повернул голову до упора, выворачивая, насколько было возможно вправо и вверх. Натянул мышцы, пытаясь улучшить кровообращение. Потом проделал то же самое в другую сторону. Стало чуть легче.
В салоне, рассчитанном на шестерых пассажиров, мы находились вдвоём – я и этот здоровый полкан. Серёжа. Наш, гэрэушный, но по службе я с ним не пересекался, только вчера познакомились. Я-то больше по «музыкантам» специализировался, да по прочим артистам. В последнее время в Сирию летал редко, а он, как я понял, постоянно сюда нырял.
– Поздравляю, короче, – отсмеявшись, продолжил мой спутник. – Сколько вам сегодня стукнуло, кстати?
– Тридцать семь, – неохотно ответил я и бросил взгляд на пилота. – Наоборот только. И не сегодня, а вчера.
Пилот был один, второе кресло пустовало. Я отвернулся к иллюминатору и посмотрел на редкие белые пёрышки облаков, тёмную блестящую гладь воды, и оставшийся далеко-далеко берег, жёлтый песчаный пляж.
– Да ладно? – недоверчиво протянул попутчик. – Семьдесят три что ли, если наоборот? Чё-то вы заливаете, по-моему, товарищ полковник.
Вот тебе и «что ли». Сам не заметил, как такое случилось. Семьдесят три. Как говорится, если ты проснулся утром и у тебя ничего не болит, значит ты умер. Вообще-то не так. Если прислушиваться к болячкам, то они сразу повылезают, но если у тебя есть задача и жизненная программа – ещё ничего не кончено. Живи и выполняй. Но и о здоровье не забывай, конечно.
Я глянул в глаза своему спутнику. Нормальный мужик, в принципе. Профессионал. Он кивнул, отсалютовал мне бокалом, запрокинул голову и влил в себя тёмную жидкость. И в тот же миг по корпусу самолёта волной прокатились короткие сильные удары. Как горсть камней. Борт тут же резко накренился и, сорвавшись, по большой пологой дуге понёсся к воде.
– Это что?! – выпучил глаза Серёжа.
– Дождь метеоритный, – бросил я, расстёгивая привязной ремень. – Из зенитной вдарили, что ж ещё!
В левом борту появилось несколько свистящих отверстий.
– Игорь! – крикнул я, вскочив с кресла и устремляясь к пилоту. – Игорёк, что?!
Из глаз брызнули искры. Я зарычал и заскрежетал зубами. Ноги стали ватными, а по позвоночнику пронёсся электрический импульс и вспыхнул в голове молнией. Поясницу прошило острой болью – слишком резко дёрнулся, как молодой, бляха… Но прислушиваться к ощущениям было некогда. Я как с горки скатился, пролетев вперёд, и понял, что Игорь ничего мне уже не ответит. Голова его свесилась на грудь, а белоснежная рубашка на глазах становилась кумачовой, пропитываясь кровью. Твою мать!