Союз обворованных
Шрифт:
— Эй! Теперь ты, Лиса Рыжая, завелась. Я ведь ни слова о вашем прекрасном и премудром поле не сказал. И вообще молчу. Только сгони кота, в самом деле. Неудобно же!
— Сказано «тепло» — и все тут! Что, мы сегодня больше не работаем?
— Работаем, работаем! Не сачкуй! Двоих уже обсудили. Едем дальше.
— Дальше у нас некто Дубов. Кандидат химических наук. Ну, это, думаю, Слону не конкурент. Подумаешь, какой-то там ученый, бюджетник без штанов…
Димка дернулся — как же, я ключевые слова упомянула, может, там где-то компьютер уже включил
— За ним следует господин Кочетов… Тут я бы даже интересоваться не стала. И так все знают — правая рука Президента. Вот это — конкурент, да ещё какой!
— Ну, сегодня — правая рука, а завтра всплывет о нем какая-нибудь чернуха… У нас, как сообщили недавно по ящику, свободное демократическое государство.
— Димочка, не надо! Так может моя мамочка рассуждать, а тебе поумнее как-нибудь придется. При любой чернухе правая рука! Да стоит ему узнать, что в его грязном белье кто-то копается, — и все, от нас мокрого места не останется! И никакой Алексей не выручит! Сама не полезу и девчонок не подставлю, не буду ни о чем просить. Вычеркивай. Эту арию мы не играем.
— Не будем спешить вычеркивать. Поставлю вопросительный знак. В конце концов, нас ведь просили только слухи собирать… Ладно, следующим номером у нас опять какая-нибудь шишка?
— Мелкая, похоже. Лаврентьев И. К. Директор АО «Мак». От партии «зеленых».
— «Зеленые, красные и голубые», — рассеянно пробурчал Димка фразу из детского стишка.
— Голубые — это не партия, а клуб по интересам.
Мой Вэ-А улыбнулся. Хоть и ехидно. Но такую его улыбку я тоже люблю. У него тогда глаза совсем молодые становятся и такие красивые! Я улыбнулась в ответ.
— Что ж, пока этот Лаврентьев нам абсолютно не ясен. Поговорю с Надей. Кто-то в «зеленых» у неё состоял…
— Батька Махно, — буркнул Димка и сделал очередную пометку в списке.
А мне вдруг пришло в голову, что девять кандидатов — это все-таки бред! Подумать только, девять человек точно знают, как сделать нашу область процветающей… Сразу вспомнился эпизод из истории, когда хватило одного В. Ульянова, который точно знал… А тут девять, и каждый знает свое. «Лебедь, рак и щука». Не дай Бог, с нами такое произойдет!
От таких мыслей хорошо отвлекаться чем-нибудь конкретным. Конкретное лежало у меня на коленях и смотрело беговые сны — лапы и усы дергались. Хорошо хоть сейчас зима. А то летом он с прогулки столько травяных блох принесет — за неделю не отмоешь!
— Асенька, опять нырнула?
Димка уже успел налить чаю и принести из кухни лимончик.
— Уже вынырнула и вся в работе. А ты записываешь?
— Уже записал.
— Тогда ладно. Дальше в меню значится учительница Лемешко. Вот это наш кадр!
— Погоди. Почему это ваш? Она ж из какого-то дальнего села… Придурки, что ли…
— Неважно, что дальнего. Ведь учителей где-то учат. Раз она работает в нашей области, то вполне могла кончать наш педагогический.
— Понятно. И как зовут подругу?
— Зовут её Ира. Только фамилию не помню.
— Слушай, а на фига так далеко в прошлое забираться? Если мне не изменяет арифметика, она институт заканчивала в шестидесятых годах. Это ж четверть века назад было!
— Училась она не на необитаемом острове, а среди людей, могла связи сохранить. Глядишь, подруга какая выплывет, а у подруги может найтись какая-то общая с нами знакомая…
— Ох, бабы, страшный вы народ!
— Но кто это ценит? Хотя, как я понимаю, в данный момент именно это качество эксплуатируется. Короче, ты записал?
— Да, Ира из педагогического.
— Отлично. Теперь мы в списке имеем… Маяковского Валерия Игнатьевича. Спортсмен, тренер. А его-то зачем, беднягу? Он же в вопросах управления наверняка баран бараном, хоть и олимпийский чемпион… Кстати, пару дней назад мелькнул о нем сюжетец в новостях. И знаешь, что этот умник говорил? Что он даже не однофамилец великого поэта. Потому, что он настоящий Маяковский, а у Владимира Владимировича это был только псевдоним…
— Отлично!
— В общем, этого я не считаю опасным. Тоже мне, поэт олимпийский! И все равно в спортивной среде у меня знакомых нет. Так что этот файл Слону придется заполнять самому.
— Отчего ж это нет? А Жека?
— Ну, Жека, по-моему, не того калибра спортсмен — подумаешь, тренер по шейпингу… Но вообще я имела в виду СИС.
— Ладно, с Жекой я сам поговорю. Что у нас там осталось?
— А, всего ничего. Двое. Предпоследним господин Прывид значится, Роман Валерьевич. Шестьдесят второго года. Ты смотри, на год моложе меня… Банкир, в прошлом комсомольский работник. Это тоже наш кадр. Рядом с ним Ларку из мэрии запиши. И ещё Галку Волкову. Тут все ясно — про банкира и комсомольца мы найдем столько, что хватит не на одни выборы…
Ох, какая ж я сделалась злая и прагматичная! На секундочку мне стало жалко, что я уже не та романтичная дура, какой была ещё год назад, когда работала старшей свахой…
— Анна Георгиевна, ты или вынырни, или спать ложись. А то опять замолчала.
— Я про последнего читаю. Пивень, Марксэн Панасович…
— Ну-ну. Мало нам Кочета, так ещё и Пивень. Да и Марксэн к тому же…
— Да ещё и старый коммунист…
— Слушай, а я ведь знаю, кто это! Он же на всех митингах под всеми красными флагами… Трепло!
— Конструктивнее, коллега! И вообще, надо ещё спасибо сказать, что у нас только коммунисты в губернаторы лезут. А ведь и фашисты могли бы…
— Вот тогда бы не ты, а я свою информационную сеть начал использовать.
— Нам эти петухи, причем оба, пока не по зубам. Ну, и ещё вот этот надежда большого спорта. В смысле по зубам, только не нашим. А на нашу долю остальных шестерых хватит.
— С бровями. Плюс народ из ограбления на Хазарской…
— Плюс девочки из «Комфорта» со своим Гариком ненаглядным… Господи, где ж время взять?