Союз времен
Шрифт:
— Девяносто восемь процентов, отсчет, через десять секунд — смена условий на дирренганские. — Строггорн смотрел на экран. Атмосфера под куполом начала затуманиваться и почти сразу, резким скачком, буквально за несколько секунд, тело Креила трансформировалось, что вызвало чудовищную боль и несмотря на защиту прорвался крик. Всех присутствующих уже давно перестал шокировать вид дирренганина, который сейчас пытался освободить свое тело от захватов, и только еще через минуту, когда и психика перестроилась, Креил справился с телом, остановив судорогу щупалец. Боковым зрением Строггорн увидел,
— Десять минут отдыха. Креил, ты как? — спросил Строггорн, убрав мыслезащиту. Сейчас дирренганин лежал спокойно, не пытаясь освободиться.
— Как обычно, мерзко. Предупреди, когда начнешь обратный переход.
Строггорн посмотрел на отсчет времени и, предупредив, начал вводить регрессант через многомерные переходники, связывавшие тело с Машиной. Процедура занимала почти два часа, при этом он обычно не ставил мыслезащиту. Уже не раз возникали осложнения, когда Креил просто терял сознание от боли, поэтому Аолла следила за его состоянием: она поставила кресло рядом с куполом и переговаривалась с Креилом.
— Девяносто восемь процентов введено. — Строггорн снова следил за аппаратурой. Он начал отсчет и закрыл купол мыслезащитой: испытать боль Креила в полном объеме никому не хотелось. При обратной трансформации тот все-таки выломал один из захватов, и Строггорн, сразу, как только атмосфера очистилась, вошел под купол проверять, сломаны ли кости. Бывали случаи, когда Креил, даже сломав себе что-то, после перенесенной боли мог снова чувствовать только через несколько часов. Строггорн умело ощупывал его тело, проверяя движение конечностей — руки сразу стали липкими от капелек крови, проступивших через кожу.
Все это повторялось каждые две недели, на протяжении многих десятилетий, но привыкнуть к этому было невозможно. Удивившись отсутствию повреждений, Строггорн закончил. Аолла подошла, потихоньку начиная обтирать Креила, который сразу открыл глаза.
— Зачем ты это делаешь? Стайн сделает не хуже. — Он снова закрыл глаза, сил пошевелиться не было, и она продолжала свое дело. — Строггорн будет ревновать.
— Не буду, я и так знаю, что ты для нее самый близкий человек на Земле, — спокойно вмешался Строггорн.
— Тебя где воспитывали? — крикнула Аолла. — Подслушивать стыдно.
— А вы тише говорите. — Строггорн проверял эффективность нового препарата. — Креил, месяц с гарантией можно не повторять, намного эффективнее препарат.
— Это хорошо. — Креил слабо улыбнулся. — Если вы не против, я посплю. Стайн подошел и перевернул его на живот, чтобы Аолла могла продолжать.
— Тебя домой потом отвезти? — уточнил Строггорн.
— Куда хотите, но домой — это лучше. Люблю просыпаться на своей кровати, — Креил отвечал совсем тихо, почти заснув.
Строггорн отключил аппаратуру и спокойно смотрел, как Аолла заканчивала возиться с Креилом. Почему-то только теперь Строггорн понял, что никогда она не сможет относиться к Креилу, просто как к другу и всегда, по крайней мере, пока он будет болеть, так же нежно будет ухаживать и переживать за него. Креил был, как всегда, прав — только это была не ревность, а боль
Стайн укутал хозяина в одеяло, и Аолла, выйдя из-под купола, устало села в кресло. Врачи давно разошлись, и только Строггорн дожидался ее.
— Хотел попросить тебя встретиться с Лейлой. Она очень обиделась на тебя, совсем ее не навещаешь. Я ее уже отправил домой и роботов к ней приставили, но все равно.
— Правда? — Аолла задумалась. — Много работы в клинике, ты же знаешь, Креилу одному трудно, но я заеду. Как прошли роды, нормально?
— Нормально, вытащили через Многомерность, мальчик, назвали Дмитрием. Неужели ты думаешь, я бы стал рисковать ее здоровьем? — Строггорн усмехнулся, вспомнив, как с большим трудом Лингану удалось убедить Лейлу родить ребенка без мужа, когда ей перевалило за сорок. Лейла по-прежнему молодо выглядела, хотя уже и немного старше Аоллы, возраст которой замер на вечном двадцатипятилетии.
— Не знаешь, почему она так и не вышла замуж? Мне как-то неудобно ее спрашивать.
— Не хочет. — Строггорн пожал плечами. — Не буду же я ее уговаривать, это сугубо личное дело. Говорит, таких, как я или Диг больше нет, а другие ей не нужны. — Он помолчал. — Отец ребенка — нормальный мужчина, Вард, все время внизу крутился во время родов, переживал за нее, а Лейла ему даже ребенка не показала. Он потом ко мне решился подойти, объяснил, кто, спросил, как она. Не знаю, встречаются они или нет теперь, характер у нее наш с тобой, если что в голову вобьется, бесполезно убеждать. Ты мне лучше скажи, переедешь ко мне?
— Жить? Насовсем? — Аолла задумалась. — Как ты себе это представляешь? Ждать тебя, как Пенелопа, с работы?
— Переходи ко мне в клинику, можем вместе работать, когда-то это у нас хорошо получалось, — предложил Строггорн.
— Я не могу. — Она сразу помрачнела. — Креил еле-еле справляется с моей помощью, а я и так скоро собираюсь улетать.
— Так, это уже интересно. — Он сердито посмотрел на нее. — На Дорн?
— По-моему это и так понятно. Сколько ты можешь мотаться туда сюда? Нужно кому-то быть там постоянно. Знаешь сам, сколько работы еще осталось, чтобы получить их помощь? — улыбнулась Аолла. — Будешь прилетать ко мне, и я почаще буду навещать, теперь уже не раз в пять лет. Пару недель — ты на Дорне, на пару недель в полгода и я вполне могу вырваться.
— И ты не боишься?
— Чего? — Она рассмеялась от того, что пришло в голову, а Строггорн, прочитав это, просто побледнел.
— Как может быть смешным то, что с тобой там делали? — возмутился он.
— А что делали? — Аолла невинно смотрела на него. — Честное слово, больно мне никто, кроме Уш-ш-ша, не делал, а остальные, как я понимаю сейчас, очень меня жалели. Зачем бы им иначе было рисковать своей жизнью из-за меня? Строггорн, — тихо добавила она, — дорнцы от моей боли могли погибнуть: высота там более чем достаточная, никаких гарантий, что спасут, у них не было, и все равно они попытались и, признайся, спасли меня. Наверное, за столько лет, я им тоже стала, как своя, а теперь, после того, что было, мне там действительно ничего не угрожает.