Союз времен
Шрифт:
— Не совсем так. Взгляда испугались сначала, а потом быстро привыкли. Любовь — сильное чувство, вы не находите?
— Не могу понять, к чему вы клоните, Ваше Святейшество? — нахмурился Строггорн.
— К тому, что все вы, Советники, не случайно оказались вместе. Я пытаюсь понять, есть ли среди вас один, небезынтересный церкви человек… Линган ван Стоил — воплощение абсолютной власти? Правильно?
— Похоже. — Теперь Строггорн и сам начал задумываться.
— А Креил ван Рейн?
— Гениальный человек. Можно сказать — сверхгениальный.
— Странно только, что у него телепатема — мужчина в черном, в сияющем вихре. Тогда, в Многомерности, я сначала принял его за дьявола.
— Ничего странного. Вас же мой желтый цвет не удивляет? Наше ощущение цвета условно, а многие гениальные люди не любят яркие цвета, они и так знают, что не такие, как все, зачем дополнительно выделяться?
— А Диггиррен ван Нил? У него тоже есть особенность? — Папа смотрел в глаза Строггорну.
— Упорство, безграничное упорство и терпение. Всегда доводит до конца, чем бы не занимался.
— Остался Лао ван Михаэль. Загадочный человек. — Папа посмотрел на дверь и сразу поднялся навстречу, а потом преклонил колени перед вошедшим, удивив Строггорна. Мужчина высокого роста, со светлыми волосами до плеч, в самой обычной одежде, спокойно стоял в дверях. — Мы ждали тебя, Господи! сказал Папа, прикоснувшись к его ногам.
Мужчина, весь в белом, в сияющем белом облаке и безграничная отеческая Любовь были разлиты кругом.
— Так зачем вы хотели видеть меня, Ваше Святейшество? — Лао помог Папе подняться.
— Хотел убедиться, что это так. — Сейчас он не вернулся на Престол, а сел на одно из свободных кресел, жестом предложив Лао сесть.
— Вы не правы, Ваше Святейшество, я не Бог. Бога нет. Мы все. — Лао кивнул на Строггорна, — хорошо знаем это. Все оказалось намного сложнее, чем было в начале, когда нам представлялось, что есть Добро и есть Зло. А выяснилось — нет ни того ни другого, и все — лишь части одного целого.
— Но вы воспринимаетесь как абсолютное Добро! — возразил Папа и увидел, как расхохотался Строггорн. — Что здесь смешного?
— Он вспомнил, как я два раза пытал его. Есть такой вид лечения, у нас между собой его называют разновидностью психических пыток. Еще неизвестно, что лучше, — пояснил Лао.
— Известно, что. Дыба — лучше, меня пытали и я могу сравнить, — уточнил Строггорн.
— Ну вот, видите, как бывает в жизни? — Лао пожал плечами. — Все очень относительно. Строггорн много раз помогал нам, хотя у него есть одно мерзкое качество: когда он кому-нибудь хочет сделать хорошо, очень часто потом этому человеку или его близким становится плохо. Но у него это не со зла, просто такой человек. А так — прекрасный врач. К тому же, Аолла так его любит, наверное, есть за что. Он спас огромное количество людей, даже маленьких ребятишек.
— Аолла Вандерлит любит Строггорна? — У Папы глаза округлились от удивления.
— Они даже женаты, — подтвердил Лао. — И я дал согласие
— Пути Господни неисповедимы!
— Надеюсь, теперь у вас более или менее правильное представление о нас, и вы выполните все, о чем просил Строггорн. Поймите, он же всегда советуется с нами всеми по таким серьезным вопросам, — договорил Лао и растворился в пространстве.
— Это правда, что Лао ван Михаэль умеет оживлять мертвых? — помолчав, спросил Папа.
— Правда. — Строггорн не стал уточнять, что все они в той или иной степени умеют это делать.
— Мне все равно он кажется Богом. Такие возможности у человека! В это невозможно поверить! — Папа еще долго сидел в одиночестве в кресле, пытаясь примириться с этой информацией.
Все следующие семь дней в храмах непрерывно читали главы Апокалипсиса, призывая людей в эти, может быть, последние дни покаяться. Звуки органа сопровождали слова священнослужителей, каждый день все большее количество молящихся приходило в храмы.
Были такие, кто не верил официальным сообщениям, и старался отогнать от себя мрачные мысли, но когда по ночам в небе стали загораться яркие в отраженном свете Солнца инопланетные корабли, даже на таких людей стал нападать страх.
За два дня до назначенной даты начали беспокоится животные. Собаки с наступлением ночи выли, поднимая головы к безмолвному небу, как будто бы там был ответ на этот тягучий страх — первый предвестник надвигающейся безликой катастрофы, и люди с беспокойством прислушивались к безутешному вою несчастных животных.
За сутки этот же страх начал проникать в мозг людям, заставив их метаться. Многие шли в церкви. Там собирались огромные толпы, даже никогда не веривших в Бога, но всем вместе вроде бы было не так страшно.
За полчаса до назначенного времени Генри Уилкинс с семьей вышли на лужайку перед домом. Жена и двое сыновей раскладывали одеяла. Было градусов пять выше нуля, и на землю одеяла стелили в несколько рядов. Большая овчарка, жившая у них много лет, удивленно рассматривала приготовления, беспокойно поводя ушами и прислушиваясь. За два дня до этого Варды-охранники попрощались и ушли в Аль-Ришад, выполняя распоряжение Строггорна. Обычную охрану Генри отпустил еще раньше.
Он вгляделся в совершенно голубое небо: облака лишь изредка пробегали по нему, солнце приветливо светило и, казалось, ничто не угрожало людям.
Красивая светловолосая девушка нерешительно остановилась перед Дворцом Правительства в Элиноре. Ее сопровождал привлекательный высокий мужчина. Их разговор отличался интересной особенностью: девушка говорила мысленно, а он отвечал ей вслух, и все понимали, что она не телепат.