Союз звезды со свастикой: Встречная агрессия
Шрифт:
Если Мюнхен принято считать поворотом к войне, то советско-германский пакт означал пересечение рубежа необратимости в вопросе войны или мира — через несколько дней началась Вторая мировая война 1939–1945 годов, но впоследствии наиболее пострадавшей стороной стал как раз Советский Союз, вынесший на себе основное бремя войны и понесший не виданные ни в одной из прежних войн многомиллионные людские потери. Однако для В.М. Молотова, подписавшего пакт вместе с нацистским министром иностранных дел И. Риббентропом (отсюда распространенное наименование «пакт Молотова — Риббентропа»), существеннее было то, что в итоге войны «Сталин стал во главе половины земного шара!» [667] .
667
Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. — М., 1991. С. 33. Записи за декабрь 1969 — июнь 1983 г.
Во второй раз наследие советско-германского пакта громко сказалось в 1989–1991 годах, когда взрывная волна от заложенной
668
О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. (Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик 24 декабря 1989 г.). // Правда. 1989. 28 декабря.
669
Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом. [23 августа 1939 г.] // Министерство иностранных дел СССР. Год кризиса. 1938–1939. Документы и материалы. В 2 т. — М., 1990. Т. 2. С. 321.
Безусловно, шумное раскрытие самой большой из тайн сталинской дипломатии — тайны Секретного дополнительного протокола [670] , существование которого столь долго и столь упорно отрицали все советские руководители, сыграло свою немаловажную роль в развале Советской империи. Достаточно напомнить, каким абсолютно безнадежным делом оказались после официального объявления секретных договоренностей с нацистской Германией «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания» [671] попытки удержать от отпадения три прибалтийские республики, контроль над которыми Советский Союз установил в 1939–1940 годы по этим договоренностям. Мало того, народы, имевшие статус союзных советских республик, поспешили отделиться от России в поисках своей национально-государственной идентичности. Все республики — без исключения. Национальным меньшинствам, не имевшим союзного статуса, судя по трагедии Чечни, предстоит нелегкий путь в свободное будущее.
670
Первый и самый важный из шести секретных советско-германских протоколов 1939–1940 годов.
671
О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. // Правда. 1989. 28 декабря.
Однако тут требуется оговорка принципиальной важности. Наступившие решительные перемены в судьбах народов Советской империи были не спонтанно возникшими из-за разглашения Секретного протокола, а концом, громогласным финалом процесса, идущего издалека. Эти перемены потому и оказались столь глубинными по своему характеру, что явились итогом длительной исторической подготовки такой развязки. «Различные факторы, подготавливавшие российский кризис конца XX века, действовали в течение десятилетий, иные — в течение столетий» [672] .
672
Лацис О.Р. Тщательно спланированное самоубийство. — М, 2001. С. 476. См. также: Искендеров А.А. Закат империи. — М., 2001; Ожиганов Э.Н. Сумерки России. — М., 1996; Бузгалин А. В., Колганов А.И. Сталин и распад СССР. — М., 2003; Буровский А.М. Крах империи. Курс неизвестной истории. — Красноярск, 2004; Гайдар Е.Т. Гибель империй. Уроки для современной России. — М., 2006 и др.
В ряду таких долговременных факторов советско-германский пакт выделяется тем, что, вызвав эффект домино, он привел к череде необратимых глобальных изменений. Перемены в мире после Второй мировой войны, приведшие к развалу «мировой социалистической системы» и ее структур, как и конечному крушению Советской империи (Российской империи в коммунистическом варианте), были вызваны не столько Секретным протоколом (а тем более разглашением его тайны), сколько советско-германским пактом как таковым. Его, как показало время, историко-геополитическими последствиями [673] .
673
См., например: Филитов А.М. Советская политика и объединение Германии (1989–1991 годы). // Отечественная история. 2004. № 6. С. 45–60.
В связи с рассматриваемой в статье темой анализ причин провала переговоров СССР со странами Запада, которые велись весной и летом 1939 г. с целью организации противодействия агрессии в Европе, имеет большое значение. Позволяя вплотную
Не вдаваясь в подробности этих переговоров (они достаточно документированы), ограничимся фактами самоочевидными. Советско-германский пакт был заключен в момент, когда политико-дипломатические переговоры с Англией и Францией, к середине августа 1939 г. вошедшие в стадию военных переговоров, еще продолжались. Не кто иной, как глава советской военной делегации на переговорах К.Е. Ворошилов заявил на следующий день после публикации в прессе текста пакта представителям западных стран — потенциальным участникам соглашения о коллективной безопасности, что «дальнейшие переговоры теряют всякий смысл» [674] . Как и рассчитывал на то Сталин, западным делегациям пришлось «ни с чем» покинуть советскую столицу [675] .
674
Краткий отчет о работе совещания военных миссий СССР, Англии и Франции. Август 1939 г. Секретно. // Министерство иностранных дел СССР. Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). — М., 1957. Т. 22. Кн. 1. С. 669.
675
После подписания советско-германского пакта члены Политбюро собрались за обеденным столом у Сталина, который «был в очень хорошем настроении, говорил: вот, мол, завтра англичане и французы узнают об этом и уедут ни с чем». — Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева. // Вопросы истории (ВИ). 1990. № 7. С. 86.
Но как оценивать публичные заявления Кремля о том, что советско-германский пакт был следствием, а не причиной провала советско-западных переговоров?
Вот как объяснял неудачу советско-западных переговоров рупор сталинского руководства газета «Правда». В первую годовщину советско-германского пакта в передовой статье газета писала: «СССР стремился к осуществлению своих государственных задач в районах западных границ нашей страны и к укреплению мира, а англо-французская дипломатия — к игнорированию этих задач СССР, к организации войны и вовлечению в нее Советского Союза» [676] . Осуществления каких «государственных задач» вдоль своих западных границ добивался Советский Союз? И почему западные деятели не видели связи между интересами внешней политики СССР и «укреплением мира»?
676
Годовщина советско-германского пакта. // Правда. 1940. 23 августа (курсив мой).
Предоставим слово Молотову, разделяющему со Сталиным ответственность за предвоенную советскую внешнюю политику: «Мы вели переговоры с англичанами и французами до (?) разговора с немцами: если они не будут мешать нашим войскам в Чехословакии и Польше, тогда, конечно, у нас дела пойдут лучше. Они отказались…» [677] Не менее откровенен Сталин: «Мы предпочитали (?) соглашение с так называемыми демокр [атическими] странами и поэтому вели переговоры. Но англичане и французы хотели нас иметь в батраках и притом за это ничего не платить! Мы, конечно, не пошли бы в батраки, и еще меньше ничего не получая» [678] .
677
Сто сорок бесед с Молотовым. С. 16 (курсив мой). Запись за 24 июля 1978 г.
678
Из дневника Г. Димитрова об указаниях И.В. Сталина по вопросу о характере начавшейся мировой войны и задачах компартий. 7 сентября 1939 г. // Политбюро ЦК РКП (б) — ВКП (б) и Коминтерн. 1919–1943. Документы. — М., 2004. С. 780–781.
Разумеется, никакого предпочтения переговорам с западными странами не отдавалось. Ведя гласные переговоры с ними и одновременно негласные «разговоры» с Германией, сталинское руководство хотело выжать максимум из выгод своего третейского положения. Из ситуации, когда обе стороны близкого военного конфликта — и демократические Англия с Францией, и нацистская Германия — добивались советской поддержки. Если западные страны нуждались в советской военной помощи, то для Германии важно было, нейтрализовав СССР, выиграть время.
Завершение перегруппировки основных мировых сил, за исключением Советского Союза — последней неангажированной мировой державы, априори повышало его шансы как силы, способной склонить чашу весов в ту или иную сторону. В поступавших в Москву донесениях советских дипломатов из европейских столиц можно найти немало данных о том, что чем больше возрастала напряженность на континенте, тем большее значение придавалось выбору СССР. Из Берлина советское полпредство сообщало о распространенном мнении в дипломатических кругах немецкой столицы, которое сводилось к тому, что масштабная война в Европе начнется лишь тогда, когда прояснится все еще неопределенная советская позиция. Но никак не раньше [679] .
679
Дневник полпреда СССР в Германии Мерекалова А.Ф. // Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Фонд 082. Опись 4. Папка 27. Дело 60. Лист 8; Письма и дневники из посольства СССР в Германии. // Там же. Ф. 06. On. 1. П. 7. Д. 67. Л. 24.