Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Созависимость как жизнь

Шаповал Ирина Анатольевна

Шрифт:

Отношение к различным формам зависимости – прежде всего вопрос о социально-культурной приемлемости для человека того или иного уровня отношений свободы—несвободы, всегда распределенных неравномерно: свобода одного нередко оборачивается несвободой другого. Мы свободны в той степени, в какой имеем возможность действовать в интересах самих себя, и несвободны, если вынуждены действовать в чужих интересах. Но потенциально за чужим интересом всегда стоит и собственный. Наше поведение является функцией нашего переживания, и если наше переживание сведено к нулю, то наше поведение будет деструктивным, и мы теряем самих себя (Р. Лэйнг). Будучи индивидуальностями, мы избираем для себя индивидуальные свободы и несвободы и плату за них.

Non ridere, non lugere, neque destari, sed intelligere –

не смеяться, не плакать, не клясть, а понимать, – писал Б. Спиноза. Проблема понимания созависимости в том, чтобы признать – это не что-то чуждое и незнакомое для нашей жизни. Согласимся, «нас всего сильнее мучит недалекость наших близких»; и «жестокость именно к любимым – лишь человека данность дикая»; и «весьма несимпатична в эгоистах к себе любовь сильнее, чем ко мне»; и «любящие нас ломают нас круче и умелей, чем Прокруст», – Игорь Губерман писал все это уж наверное не из головы. Как расстройство личности и поведения созависимость уже в чистом (читай – выраженном клиническом) виде представлена достаточно широко – до 3 % населения в России, до 98 % – в США, при том что созависимые активно прибегают к отрицанию и созависимость достоверно коррелирует с целым рядом иных расстройств личности и поведения, маскирующих ее; обоснована гипотеза о созависимости как «почве», провоцирующей развитие других аддикций (Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева). Но самым важным свидетельством существования и процветания созависимо-сти являются принятие и утверждение в качестве идеала ее стереотипов поведения и чувствования культурой, особенно российской (начиная с жены протопопа Аввакума). Созависимость заложена в нашей морали, традициях, менталитете, всякое посягательство на ее стереотипы воспринимается как сознательный бунт, и в обыденной жизни очень трудно выступить против нее, не ранив кого-то и не погрешив против человечности.

 

Афоризм «нельзя жить в обществе и быть свободным от общества» стал таким расхожим именно в силу приобретаемого нами индивидуального опыта: чем больше мы отделяемся от других, тем больше мы подвергаемся воздействию неуверенности, непонимания и отвержения. Обострение деструкции межличностных отношений, девальвация их нравственных норм и нивелирование смыслов взаимодействия – это не некий макросоциальный фактор или социальная болезнь. Это то, с чем мы – кто чаще, кто реже – сталкиваемся в своей жизни, это жизненная задача, встающая перед каждым из нас. Чехов всю жизнь «по капле выдавливал из себя раба».

Настоящее исследование не ставило целью дать готовые рецепты, и автор не претендует на истину в последней инстанции, а соглашается с Высоцким: «…делай, как я. Это значит, не надо за мной. Колея эта только моя, выбирайтесь своей колеей!»

Глава 1
СОЗАВИСИМОСТЬ В КОНТИНУУМЕ ЛЮБВИ

Ни один человек, даже самый отрешенный, не свободен от радости быть чем-то (всем!) в чьей-нибудь жизни, особенно когда это – невольно.

М. Цветаева

Нуждаться в чужой любви – более чем недостаточно.

К.-С. Льюис

У автора есть фотография, сделанная на Новодевичьем кладбище Москвы: памятник с черно-белой фотографией женщины и надгробной надписью «Ласковое солнышко Верочка… Навсегда с тобой, Сеня». Судя по датам, умершей было около шестидесяти. Правее ее фото – цветная фотография явно более позднего происхождения: старичок лет восьмидесяти. Здесь уже нет никакой надписи и остается только предполагать, что это и есть Сеня, умерший гораздо позднее Верочки и похороненный где-то в другом месте. Вряд ли он сам при жизни поместил свое фото рядом с фото любимой.

Будучи преподавателем университета, автор общается с самыми разными людьми: и теми, кому сегодня 60, и с 17—25-летними. Многим из них показывалась описанная фотография и задавался вопрос: «В вашей семье или среди ваших знакомых вы видите подобные отношения?». Утвердительный ответ дала только одна женщина, сама имеющая уже взрослых детей: «Да, это про моих родителей».

А теперь немного о другом. В конце 80-х годов XX века вышел фильм В. Пичула «Маленькая Вера», нашумевший как доказательство того, что секс у нас есть,

и создавший первый секс-символ страны в лице Н. Негоды. К сожалению, за шумихой открытия для тогда еще советских граждан эротики и секса «как он есть» ушла от обсуждения и оценки показанная нам жизнь «нормальной советской семьи» – мамы, папы, сына с его закадровой семьей, дочери с ее несостоявшимся мужем. Не видим смысла пересказывать сюжет: для себя мы, вслед за Фрейдом, обозначаем увиденное как обыденную психопатологию семейной жизни и человеческих взаимоотношений, страшных своей обыденностью и безысходностью.

У студентов, посмотревших этот фильм в рамках изучения курса «Психология зависимости», мы спрашиваем: насколько показанные в фильме взаимоотношения актуальны для современности и сталкиваются ли они с подобным в своей жизни? Ответы, как правило, положительные и утвердительные: увиденное не вызывает удивления или возмущения.

Итак, с одной стороны, Верочка и Сеня – одни из немногих, с другой – маленькая Вера с ее семьей, и «имя им легион». В обоих случаях связи между людьми неразрывны. Но что держит людей вместе, почему они не ищут и не ждут лучшего и большего, почему «наступают на одни и те же грабли», растрачивая свою жизнь? Попыткой разобраться в этих вопросах стала наша книга. Мы не задаемся целью ответить на вопросы «кто виноват?» и «что делать?», поскольку анализ созависимости не как патологии, девиации или клинического синдрома, а как прежде всего внутренней жизни личности, соотнесенной с ее социальной жизнью, показывает ее «законность» в нашей с вами общей культуре, в нашем пространстве и времени. И прежде чем призывать других стать такими-то и такими-то, необходимо понять саму сущность этого явления и разобраться в себе самом.

Интимные взаимоотношения между субъектами, а также отношение одного субъекта к другому принято определять общим понятием «любовь»: любовь партнеров, супругов, любовь к детям или детей к родителям. Но так ли однозначны эти отношения, чтобы иметь общее обозначение? Случайны ли многочисленные попытки классифицировать виды любви? Анализ литературных и научных источников показывает, что, в сущности, любовь является не каким-то «монолитом» взаимоотношений, но «конгломератом» различных состояний в разных пропорциях, определяющих данную любовь данного субъекта. Эти пропорции обуславливаются и внутриличностными ресурсами субъекта, и особенностями актуальной культуры в той степени, в которой он присваивает ее. Более того, динамика жизни личности определяет динамику ее любви как способа отношения к себе, к Другим,[1] к миру в целом.

С этих позиций мы считаем обоснованным рассматривать любовь как континуум «Любовь—Привязанность—Созависимость», в котором все состояния объединяются, во-первых, их интимным характером; во-вторых, личностной значимостью для субъекта; в-третьих, социальной детерминированностью и социальной оценкой (последняя и допускает частое смешение названных состояний не только в житейском, но и в научном сознании). Именно в этом континууме межличностные отношения разворачиваются между полюсами ответственности – безответственности; отдачи – принятия; психологической зрелости – инфантильности; реализации ролей родительских – детских; потребности в объекте любви – нарциссизма; альтруизма – эгоизма; активности – пассивности; власти – подчинения и др. [51].

1.1. ЛЮБОВЬ

Любовь в истории человечества наиболее часто обращала на себя внимание философии и реже и позднее – психологии и социологии. Философы разных времен определяли любовь как «корень жизни», «восхитительнейшее благо», «мерило человечности», «то, чем держится мир». Однако в таких учениях достаточно сложно отделить сравнение, образ, метафору от логического суждения, и это объясняется, в частности, тем, что само чувство любви, по определению Стендаля, является «чудом цивилизации», выраставшим и менявшимся в истории культур. Помимо этого, нелинейность подходов к изучению любви, ее интерпретации и определению ее места в жизни объясняется и субъективностью каждого исследователя, особенностями его личности и биографии. Безусловно, содержание нашей работы также не свободно от этих влияний.

Поделиться:
Популярные книги

Бастард Императора. Том 3

Орлов Андрей Юрьевич
3. Бастард Императора
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Бастард Императора. Том 3

Санек

Седой Василий
1. Санек
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.00
рейтинг книги
Санек

Двойник Короля

Скабер Артемий
1. Двойник Короля
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Двойник Короля

Часовая башня

Щерба Наталья Васильевна
3. Часодеи
Фантастика:
фэнтези
9.43
рейтинг книги
Часовая башня

Измена. Право на счастье

Вирго Софи
1. Чем закончится измена
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на счастье

Буревестник. Трилогия

Сейтимбетов Самат Айдосович
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Буревестник. Трилогия

Мифы Древней Греции

Грейвз Роберт Ранке
Большие книги
Старинная литература:
мифы. легенды. эпос
9.00
рейтинг книги
Мифы Древней Греции

Отмороженный 11.0

Гарцевич Евгений Александрович
11. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
попаданцы
фантастика: прочее
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 11.0

Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Константинов Андрей Дмитриевич
Детективы:
полицейские детективы
5.00
рейтинг книги
Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Золушка вне правил

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.83
рейтинг книги
Золушка вне правил

Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)

Пейвер Мишель
Хроники темных времен
Фантастика:
фэнтези
8.12
рейтинг книги
Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)

Небо в огне. Штурмовик из будущего

Политов Дмитрий Валерьевич
Военно-историческая фантастика
Фантастика:
боевая фантастика
7.42
рейтинг книги
Небо в огне. Штурмовик из будущего

Локки 5. Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич
5. Локки
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Локки 5. Потомок бога

На границе империй. Том 9. Часть 5

INDIGO
18. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 5