Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Созависимость как жизнь

Шаповал Ирина Анатольевна

Шрифт:

С позиций self-психологии всякая любовь – это прежде всего любовь к самому себе (идеализация себя через «зеркальный перенос»), а через нее – перенесение (перемещение) или вторичное вложение (вклад) любви на другой объект и тем самым расширение границ самости, развитие ее в другом объекте. Задолго до этой формулы романтическая трактовка любви матери была представлена русским философом М.О. Гершензоном (Тройственный образ совершенства, 1918): любимый ребенок – зеркальная поверхность, в которой мать видит отраженной себя, а живущий в ней образ ребенка – отражение ее собственного лика. Но в магическом зеркале любви реально живы оба – мать и ребенок; и оба – зеркальный образ и глядящийся лик –

точно воспроизводят всякие изменения друг друга. Быть любимым важно потому, что каждое общение утверждает лишь какой-то признак тебя, но ты – живой и цельный, и существовать в своей целостности можно только будучи любимым, «ибо, как обручи бочку, так человека изнутри скрепляет ощущаемый образ совершенства». В то же время быть любимым – значит уцелеть, не больше; а любящий не только осознает себя личностью, но и воплощает себя в любимом, все глубже познавая благодаря этому самого себя.

 

К.-С. Льюис определяет материнскую любовь как любовь-дар, дарующую с целью стать ненужной любящему – довести ребенка до той черты, после которой он в этом даре нуждаться не будет [22]. «Я больше им не нужна», – признание хорошо выполненного дела матери. Любовь-дар прекрасна, и ее легко принять за безусловную ценность, на которую она права не имеет: материнская любовь-дар хочет ребенку добра, только – своего, исключительно от матери исходящего. И очень часто, чтобы в ней нуждались, мать выдумывает несуществующие нужды или отучает ребенка от самостоятельности. Совесть матери при этом чиста; считая, что любовь ее – дар, она делает вывод, что эгоизма в ней нет.

Самки получают от своих детей удовлетворение властолюбия, чувство ответственности, это своего рода занятие, что-то очень понятное и доступное, располагающее к незатейливой беседе, – все это вместе взятое и есть материнская любовь, которую можно сравнить с любовью художника к своему творению.

Ф. Ницше

Тот, кто чрезмерно любит детей, любит их в ущерб всем остальным. А. Камю в эссе «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде» утверждает, что те, кого большая любовь лишила личной жизни, возможно, и обогащаются сами, но наверняка обедняют жизнь своих избранников [17]. Мать или страстно любящая женщина по необходимости черствы сердцем, поскольку отвернулись от мира, который поглотило одно чувство, одно лицо.

О том, что в материнской любви не может быть полной взаимности и жизненного общения, писал и В.С. Соловьев [41]. Мать и ребенок принадлежат к разным поколениям, и для детей жизнь – в будущем с новыми, самостоятельными интересами и задачами, среди которых родители, – лишь бледные тени. Поэтому родители не могут быть для детей целью жизни в том смысле, в каком дети бывают для родителей. Мать, вкладывающая душу в детей, жертвует своим эгоизмом, но вместе с тем она теряет и индивидуальность, а в детях любовь матери поддерживает индивидуальность, сохраняя и даже усиливая эгоизм. В материнской любви нет признания безусловного значения за ребенком, признания его истинной индивидуальности, ибо для матери он именно только ее детище.

Итак, сущность и характеристики любви неоднозначны, поэтому не следует ни творить из нее кумира, ни разоблачать ее.

1.2. ПРИВЯЗАННОСТЬ

На протяжении весьма продолжительного периода времени человечество не знало более страшного чувства, чем самоощущение. Быть одному, иметь свои личные ощущения, ни повиноваться, ни господствовать, представлять собою индивидуум – тогда это не считалось удовольствием, а было суровым наказанием; «быть индивидуумом» – звучало как страшный приговор.

Все то, что причиняло вред стаду, независимо от того, случилось ли это по воле отдельно взятого человека или нет, вызывало у этого отдельного человека угрызения совести – равно как

и у его соседа и даже у всего стада!

Ф. Ницше

Привязанность как самую смиренную, неразумную и распространенную любовь, меньше всего отличающую нас от животных, определяет К.-С. Льюис. Насколько много и противоречиво написано о любви, настолько редки и неопределенны, несмотря на наличие «своей» теории (см. ниже), суждения о привязанности. Ее первоначальной формой является любовь между детьми и родителями, и редкость счастливых семей объясняется не столько тем, что родные не любят друг друга, сколько тем, что свойства привязанности могут порождать и добро и зло и даже разрушить жизнь.

Главная христианская заповедь человеку – любовь, любовь жертвенная, все покрывающая, не зависимая от земной мотивации любви к ближнему. Ближний – это не близкий по роду или по личной склонности, но любой, кто окажется близко, и особенно враг и обидчик. Предполагается, что именно такая любовь может побудить любящих принять все социальные дисгармонии на себя и тем самым как бы отменить их. Н.А. Бердяев отмечает, однако, что в контексте российской культуры христианская любовь, по сути духовная и противоположная связям по плоти и крови, натурализировалась и обратилась именно в любовь к своему человеку.

В социальном контексте европейской и русской культуры отношения близких рассматривались прежде всего как ролевое поведение: жена, муж, родители, дети должны испытывать определенные чувства и проявлять их определенным образом. Иными словами, они имеют конкретные права и конкретные обязанности в интимных отношениях. Плутарх указывал, что как линии и плоскости сами по себе неподвижны, а движутся вместе с телами; так и жене следует своих чувств не иметь, но вместе с мужем и печалиться, и веселиться, и тревожиться, и смеяться [33]. Д. Юм предостерегал об опасностях соединения мужа и жены во всех их интересах и заботах, если этот союз не будет полным и совершенным: иначе малейшая возможность самостоятельного интереса обязательно станет источником бесконечных ссор и подозрений [56].

Жена, не уверенная в прочности своего положения, будет добиваться какой-либо самостоятельной цели или объекта, а эгоизм мужа, обладающего большей властью, может стать еще более опасным. Близка этому высказыванию мысль В.В. Розанова о том, что влюбленность своими силами устоять не может; но если она сможет выжить, то безжалостно свяжет двух мучителей, которые будут брать, не давая, ревновать, подозревать, досадовать, бороться за власть и свободу.

В патриархальном идеале женщина – существо, единственное желание которого в том, чтобы любить мужчину, быть им любимой, восхищаться им, служить ему. Соблюдение этой традиции временами очень неудобно мужчине, в то же время это источник, из которого его самолюбие всегда может почерпнуть поддержку. Для женщины с заниженным самоуважением та же традиция – прибежище покоя, в котором нет усилий и тревог, связанных с развитием способностей и удовлетворением притязаний при наличии конкуренции, – считает К. Хорни [52].

Наблюдая за людьми, я заметил во многих из них необычайную энергию <.>; они как будто носом чуют все те места, где им как раз удастся стать функцией, и они поспешно устремляются туда. К числу таких людей принадлежат те женщины, которые превращаются в ту или иную функцию своего мужа, причем, как правило, в ту, которая в нем самом развита менее всего, и в соответствии с этим они становятся его кошельком, его политикой или его обходительностью.

Такие существа сохраняются лучше всего в тех случаях, когда они пристраиваются к какому-нибудь чужому организму; если же им это не удается, они становятся сердитыми, раздражительными и пожирают самих себя.

Поделиться:
Популярные книги

Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Чернованова Валерия Михайловна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.57
рейтинг книги
Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Между небом и землей

Anya Shinigami
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Между небом и землей

Неомифы

Неделько Григорий Андреевич
Фантастика:
научная фантастика
5.00
рейтинг книги
Неомифы

Блуждающие огни 3

Панченко Андрей Алексеевич
3. Блуждающие огни
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Блуждающие огни 3

Этот мир не выдержит меня. Том 2

Майнер Максим
2. Первый простолюдин в Академии
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Этот мир не выдержит меня. Том 2

Гоголь. Соловьев. Достоевский

Мочульский Константин Васильевич
Научно-образовательная:
философия
литературоведение
5.00
рейтинг книги
Гоголь. Соловьев. Достоевский

Возвращение Безумного Бога

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Возвращение Безумного Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвращение Безумного Бога

Черный Маг Императора 10

Герда Александр
10. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 10

Служанка. Второй шанс для дракона

Шёпот Светлана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Служанка. Второй шанс для дракона

Вечный. Книга I

Рокотов Алексей
1. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга I

Господин моих ночей (Дилогия)

Ардова Алиса
Маги Лагора
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.14
рейтинг книги
Господин моих ночей (Дилогия)

Вечный. Книга III

Рокотов Алексей
3. Вечный
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга III

Идеальный мир для Лекаря 23

Сапфир Олег
23. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 23

Назад в СССР 5

Дамиров Рафаэль
5. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.64
рейтинг книги
Назад в СССР 5