Создатель балагана
Шрифт:
– Вот еще! – старый мошенник фыркнул. – Чтобы я за кем-то бегал? Ему надо – он сам меня найдет. К тому же, он сегодня – здесь, а завтра – там.
– Маргиналы, – пробормотал Гераклид. – Анархисты, отрицающие частную собственность и с легкостью заимствующие ее у других, – он резко замолчал, хотя учитель с учеником ожидали продолжения.
– Я такой же, – понурившись заявил Аквус и отправился следом за Флавией.
– Славный малый, – заметил Фавн после паузы. – Я так понимаю, он – философ. И, раз уж мы говорили о чужой женщине, то он – чужой философ?
– Нет,
– Признаюсь, странно. Сам недоумеваю. Я вообще-то решил вчера развеяться. Сел на проходящий поезд. Остановился в Дельфах, решил прогуляться до порта. Казалось бы, что я забыл здесь?
Юлиус нахмурился еще больше. Он окинул взглядом окрестности, выискивая следы засады. Вполне возможно, Фавн все подстроил и сейчас попросту валяет дурака. Как именно учитель узнал, где собирается бросить якорь его ученик, можно прояснить потом. А сейчас нужно глядеть в оба и не дать себя одурачить. Ведь, если вспомнить, из-за этого «одурачить» в плавание отправился именно Корпс.
Гераклид в очередной раз пытался что-то втолковать Флавии. Та заливисто хохотала и махала на художника рукой. До мошенника донеслось «Ой, да ладно», сказанное с неповторимой интонацией.
Леонид с Александром в одной руке и свитком в другой спускался по трапу. Рядом с ним шел Парокл, который… нес дорожные сумки. «Пожалуй, он единственный, кто об этом подумал», – Юлиус почувствовал легкий укол совести.
– Я заберу свиток и скопирую, чтобы отдать заказчику, когда он появится, – Фавн продолжал улыбаться, но цепко следил за Корпсом. Он сделал шаг к ученику, протянул руку… но тот, вместо шага навстречу, синхронно отошел назад.
– Что такое? Я всего лишь хочу скопировать свиток. Мы же так договаривались.
– Почему я сам не могу это сделать? – Юлиус отступил еще на шаг.
Ответная ухмылка Фавна не обещала ничего хорошего.
«Ага, – лихорадочно рассуждал Корпс, прикидывая шансы на успешное отступление без потери свитка. Шансы казались удручающе малыми. – Значит, насчет копии дорогой учитель меня тоже надул».
– Сделку можно считать аннулированной, смекаете?
Юлиус еще никогда не был так рад голосу Парокла. Возможно, именно из-за этой радости смысл фразы дошел до мошенника не сразу.
– А, так вы уже вместе. Что же ты сразу не сказал? – Фавн кивнул Диосу и улыбнулся.
Правый угол рта у старого мошенника подрагивал – увидев это, Юлиус впал в легкую панику. Когда у старого пройдохи, который обычно великолепно себя контролировал, начинался нервный тик, это могло значить одно из двух: либо он настолько зол, что в ближайшие пять минут кто-то из присутствующих отравится на прогулку по Елисейским, либо Фавн очень удивлен.
– Так ты его и не спрашивал, – Парокл подошел к Корпсу и положил тому руку на плечо так, будто они были закадычными друзьями. – К тому же, он ведь не знает о нашем договоре.
– Договоре? – Юлиус усмехнулся –
Теперь все трое улыбались, как родственники богатого дядюшки на похоронах. Каждый пытается выразить подходящие по случаю чувства, а в голове при этом табуном носятся мысли «сколько он мне оставил?» и «не удастся ли урвать побольше?».
– Когда я просил Фавна раздобыть мне эту бумажку, я и представить себе не мог, что ты решишь добираться до нее столь извилистым путем – через курорты, Кракенов, стада тритонов и шайки пиратов. А когда мы с тобой встретились, глупо было не составить компанию, раз уж ты охотился как раз за тем, что мне самому было нужно.
– Идиллия и гармония, – похлопал в ладоши Фавн. – Однако хотелось бы поинтересоваться все же – с деньгами теперь что? На идиллии далеко не уедешь, и супа из нее не сваришь.
– Если учесть, что формальные условия соблюдены, и документ добыл именно Юлиус… – Парокл задумчиво потянул себя за губу. Потом сложил пальцы в замок и, вывернув ладони, громко хрустнул суставами. – Я отдам тебе двадцать пять тысяч.
– Сорок и сейчас! – Фавн не был бы Фавном, не начни он торговаться.
Юлиус мигом представил себе врата Аида и слюнявого, но весьма опасного цербера, с которым Лиссей делит сферы привратного влияния: «Слушай, собака, может, уберешь лапу? Хоть на ладонь… Да не мою, а свою. Что с того, что твоя больше…. Честно-честно. Кристально честно».
– Тридцать и через два дня, – говоря это, Диос настойчиво тянул Юлиуса в сторону, прочь от причала – к трактиру. Оттуда слышались вскрики Флавии, туда же шел Леонид с Александром под мышкой. – Нам пора. Встретимся у восьмерной шестеренки на вокзальной?
– Идет, – у Фавна опять дрогнул рот. Но теперь Юлиус понимал – это все же удивление. Значит, не так страшно. – В пять. Не опаздывай.
И Лиссей растворился в толпе, а Юлиус с удовольствием накинулся на спутника – благо теперь для этого был отличный повод:
– Что же ты не сказал, что тоже работае… Орк побери, то есть я работаю на тебя?
– А зачем? Так ведь интереснее.
– Интереснее? – у Юлиуса аж дыхание перехватило от возмущения. – Интереснее? А если бы меня, например, пираты убили?… Или рабское судно пошло ко дну? Или…
– Я верю, что ты виртуозно выдумываешь «если бы да кабы», но также при этом я на сто процентов уверен – скука была бы для нашего похода губительней лишних поворотов сюжета. Однако, если ты соскучился по рутине, она тебя ждет. Ты когда-нибудь пытался проникнуть к оракулу в ситуации, когда тебе «не назначено»?
– Софистические рассуждения отлично тебе удаются, дружочек-заказчик, – Корпс криво усмехнулся и вытер испарину со лба. – Но не думаешь ли ты отвлечь меня от следующего, весьма логичного в данной ситуации вопроса – зачем тебе понадобился план?
– Не люблю, когда люди накладывают руку на вещи, истинной ценности которых не представляют. Звучит, может быть, и туманно, зато правда. К тому же, рассказывая об оракуле, я вовсе не пытался отвлечь тебя. Наоборот – предупреждал о реальной угрозе.