Создатель балагана

Верт Алексей

«Угрозе, как же…» – подумал Юлиус скептически. В его памяти остался факт, проникновения в святая святых в исполнении Гераклида Аквуса. Уж если чудаковатому скульптору-художнику-поэту удалось сотворить подобное, то для блистательного мошенника все должно было пройти еще легче. Была, правда, маленькая деталь, про которую Юлиус забыл – приглашение на встречу. То самое, которое досталось Гераклиду как предсказателю-победителю. Сейчас такой бумажки у них с собой не было.

…

Час спустя

после первой попытки нахрапом прорваться к Оракулу у них было множество документов, но ни один из них не приближал к вожделенному разговору с богом.

Прошение об аудиенции. Приложение к прошению «Анкета». Приложение к прошению «Изложение вопроса». Приложение к прошению «Сведения о доходах». Формуляр «Личные вещи». Анкета «Питомец (грызун)». Специальное приложение «Для жрецов и жриц, которые не могут наладить контакт с богом без помощи оракула».

Не стоит забывать, все это в двух экземплярах…

Гераклид с пеной у рта доказывал служащим, что он – посланник богов. Служащие кивали, доставали новые анкеты «Посланник богов (возвернувшийся за консультацией)» и совали их рассвирепевшему комку жира, в который превратился Аквус.

Флавия пыталась пустить в ход женские чары – улыбающийся монах предложил ей заполнить прошение соискателя на вакансию «Жрица при Оракуле».

Леонид багровел и топал ногами, призывая кары на головы ничтожных «бумажных карликов». Все закончилось тем, что ему пришлось заполнять «предложение об оптимизации», а затем заверять, выстаивая длинные очереди в три разных кабинета.

Юлиус же попробовал подкупить служащего, чтобы их пропустили без очереди. Но получив в ответ квитанцию «о добровольном пожертвовании» и ничего более, мошенник нахмурился и отошел в сторону, предпочитая наблюдать за этой вакханалией издалека.

Диос, меж тем, наслаждался происходящим – на лице расплывалась довольная полу-улыбка, а в глазах горел огонь торжества. Корпс запросто мог представить Парокла руководителем всей этой трагикомедии без счастливой концовки и с длительными антрактами.

– Что-то ты не очень рвешься попасть к Оракулу, дружочек, – произнес мошенник, подходя к сопернику-компаньону-нанимателю.

– Ерунда, – отмахнулся Парокл. – Всего лишь выжидаю момент для жульничества, – Диос улыбнулся. – И ты мне поможешь. Вдвоем эта шутка проделывается куда легче.

Парокл достал из кармана бланк, какие-то оттиски и печати, разложил на скамье для посетителей и принялся колдовать.

Юлиус, поначалу смотревший скептически, спустя какое-то время восхищенно ударил себя ладонью по лбу. Естественно! Как же еще победить властителей бумажек, как не с помощью бумажки?

И вот, склонившись над Диосом, он увидел, как тот старательно выводит последние строчки в «Направлении на гигиеническую обработку помещения, ввиду возможных контактов с вредными духами и угрозой заражения „божественной лихорадкой“, которая смертельна для человека, как создания увечного по сравнению с иными сущностями». Это был шедевр казуистики, который воистину мог стать грозным оружием в руках знающих людей.

«А с ним приятно

иметь дело, – задумчиво покивал головой Юлиус. – Если бы не его характер и не условия, при которых мы впервые столкнулись, могли бы стать замечательной командой».

Диос поднялся, смахнул с плеча невидимую пылинку и состроил выражение лица, которое Юлиус определил как исполнительное, придурковатое и донельзя прямолинейное. Как судно с паровым двигателем, у которого заклинило штурвал. Длинное морское путешествие давало о себе знать – сознание исправно выдавало ассоциации корабельной тематики. Не воспользоваться этим было бы просто расточительно.

– Я буду твоим советчиком. Профессионалом из близкой сферы, – сказал Юлиус, почувствовав, что в голове сложился образ. – Специалистом по очищению корабельных помещений: трюмов, кают и кубриков – от крыс и насекомых путем их тщательной обработки содовыми растворами.

После часа общения с сотрудниками оракула подобная формулировка далась Корпсу пугающе легко. Он на секунду задумался, не станет ли и дальше общаться таким образом, но решил, что если и станет, то всегда обратит это умение себе на пользу. А сейчас его занимала идея превратить царившую тут трагикомедию в ярмарочно-балаганное представление.

Подмигнув Юлиусу, Диос выставил перед собой бумагу, как будто она была щитом, защищающим последнего героя Фермопил от превосходящих сил противника, и твердым шагом устремился в бой. Корпс поспевал следом, не забывая при этом изображать раскачивающуюся походку завзятого моряка.

Младший регистратор, очевидно, работал недавно, и мозги его еще не были порабощены властью документов, поэтому бумага на него должного впечатления не произвела.

Однако призванный им помощник начальника приемного покоя немедленно проникся казуистическим изыском и начал было извиняться, хотя и недостаточно искренне. В ответ Диос учинил тихий, но донельзя противный скандал, от которого у Юлиуса заныли зубы: уныло бубнил одно и то же, тыкал пальцем в бумажку, тыкал бумажкой в лицо нерадивым собеседникам, воздевал руки, стучал ладонью по стене, порывался уйти и вернуться со своим начальством, и с начальником Юлиуса, который… И тут рассказ о грозном руководителе морской службы по дезинфекции и устранению грызунов подхватил Корпс, дополнив тихие формальные угрозы Парокла красочными описаниями воображаемого начальства. За основу образа был выбран Биллис в гневе, поэтому речь получилась горячая и внушительная.

В итоге через десять минут мошенников препроводили в главный зал, к центральному треножнику, причем в компании друзей. Те были захвачены с собой «в качестве свидетелей несоблюдения гигиенических норм защиты Оракула от подземных сил и мелкой неклассифицированной скверны».

На огромном железном блюдце с тонкими кривыми ножками сидел жрец нездорового вида, то и дело сморкаясь в кулак и почесывая бледную грудь. Если судить по его унылому взору и выпирающим ребрам, народ в Дельфах вовсе не горел желанием слушать предсказания, платить за это деньги и делать пожертвования.