Создатель Героев. Чёрно-белый генерал
Шрифт:
Мысленно читая молитву отходящего, воин все-таки не прекращал осматривать окружение. Монстр был пока занят хлещущей из оторванного пальца физиологической жидкостью, так что в запасе было где-то полминуты. И тут, в нескольких метрах от себя уже затуманенный разум парня нашел средство к спасению. Кислотный вулкан активно клокотал, готовый в любой момент начать свое маленькое извержение.
На ум как-то сами собой пришли слова предателя-Лотиса: “Нет, я вообще не понимаю, чего им так надо на этом поле? Ведь сами же иногда попадаются под извержение и превращаются в лужицы!” И у уже проигравшего это сражение воина родился безумный план.
Он едва успел
Вереща и стараясь сбросить с себя зеленую смерть, чудище упало в нескольких метрах за Талисом. А сам он с содроганием наблюдал, как флюоресцирующая жижа все ближе и ближе подбирается к его телу. Сил на то, чтобы просто попытаться отползти уже не было.
Талис, скрипя зубами, попытался двинуться, но сил не осталось ни физических, ни моральных. Способ был, но парень очень не хотел его использовать. Однако других вариантов просто не оставалось.
– «Ай, какого черта… Доспех, я приказываю спасти меня любыми средствами. Включая саморазрушение». – Обработав запрос, броня с ним внутри начала медленно отползать в сторону. Она тоже была повреждена, к тому же без энергии двигаться долго не получится. И когда все запасы будут истощены, доспех начнет пожирать сам себя, стараясь выполнить команду.
Когда до взорвавшегося вулкана было уже больше сотни метров, его движение остановилось. Со стоном приподнявшись, Талис осмотрел себя. От некогда отличного доспеха стадии шага не осталось практически ничего. Только еще слабо подергивался каркас, но мускульный гель уже практически исчез и никакого движения больше не предвиделось. Подобные повреждения было уже не восстановить. И теперь ему придется начинать заново, с самой обычной болванки.
Однако не это больше всего расстраивало Талиса. Для оператора его доспех был другом и помощником, выручавшим незадачливого хозяина из десятков передряг. Пусть они не были живыми или разумными, но на настройку и модификацию оператор порой тратил больше времени, чем на еду и сон. А потому было невозможно не привязаться к делу собственных рук.
И вот сейчас бывший командир отряда зачистки с болью в сердце наблюдал за тем, как остатки энергетической сети пытаются выполнить последний отданный приказ.
– «Какого черта…» - Талис со всей силы стукнулся головой о твердую землю. Сейчас было не время для сантиментов, он все еще был в смертельной опасности. Четверка предателей пока держится на расстоянии, пытаясь понять, что же произошло. Но когда ядовитые испарения от извержения улягутся, ничто не помешает им выследить его с помощью визора.
Немного полежав, парень попытался отползти от мертвого мутанта как можно дальше. Раньше это было практически невозможно, тяжелый доспех, лишенный энергии, давил и сковывал движения. Но сейчас уже было получше. По крайней мере тренированное тело не подвело и он, пусть медленно, но двигался.
Было ли это из-за нерасторопности его бывших товарищей, а может вмешалось провидение, но Талису удалось доползти до ближайшей опушки. Благо она находилась меньше чем в километре от места битвы. Путь, который раньше занял бы всего минуту, сейчас отнял больше часа. Однако для человека
Подгоняемый подобными мыслями, Талис остановился только когда мышцы уже просто не могли работать дальше. Последнее, что он успел сделать, прежде чем отрубиться – укрыть себя большим куском дерна, чтобы быть как можно менее заметным на визоре. Ну, и еще, конечно, прошептать.
– «Какого черта…»
Глава 3.
Очнулся он, когда на небе уже начали появляться звезды. Все тело затекло, нога ныла так, что хотелось отпилить ее к такой-то матери, а дышать было просто невыносимо. Но Талис был жив. Поудобнее уложив на спине кусок дерна, так, чтобы тот покрывал его полностью, бывший оператор снова пополз. Память у него была хорошая и он помнил, что за этим лесом должна быть дорога в город. По ней он и его “товарищи” как раз и прибыли на поля кислотных вулканов. Нужно было проползти еще километра три.
Эти километры показались Талису вечностью. Он сбился со счета, сколько раз терял сознание от боли, неудачно подогнув травмированную ногу. Благо перелом был закрытый и заражение ему не грозило. В груди от недостатка воздуха полыхал настоящий пожар. Но парень продолжал упорно хвататься за корни и траву, подтягивая себя еще на метр, еще на полметра, еще на десять сантиметров. Все молитвы были забыты, но, сам того не замечая, он как мантру твердил свою вечную присказку.
– «Какого черта… ну какого черта…»
Выползшее уже к полудню следующего дня из небольшого леска тело с наслаждением принялось целовать дорожную грязь. Талис сумел, он протащил свое тело через смерть и теперь-то уж точно будет спасен. Оставалось дождаться проезжающую мимо повозку или проходящего путника.
Конечно же он ошибался. Люди по своей природе мелочны, они могут помочь другому только ради собственной выгоды или ради утоления каких-то внутренних демонов. Нет, конечно существуют и благородные души, но таких, к сожалению, меньшинство. И парень довольно быстро об этом вспомнил. Первый прохожий, увидев хрипящее и сипящее нечто, поспешил пройти мимо, сделав вид, что страдает глухотой. Как и второй, и третий. Точно такая же реакция последовала от груженной чем-то позвякивающим повозки. А когда мимо вальяжно проезжала большая карета, на Талиса даже наорали за то, что он мешает проезду.
Но, все-таки то самое благородное меньшинство нет-нет, да и встречается. Когда парень уже начал подумывать о том, что проклят, с очередной из проезжающих мимо телег раздался чей-то возглас. И когда сильные руки подняли тело Талиса в воздух, он понял, что, наконец, спасен.
Глава 4.
Очнулся он в большом помещении, весь забинтованный, с катетером капельницы в вене и диким чувством голода.
– «Оклемался?» - Рядом с его постелью сидел высокий, даже выше самого Талиса, мужчина, с аккуратной бородой и редкой для этой части империи короткой стрижкой. Что самое странное, и борода, и прическа, и даже брови у него были трехцветные, смеси черного, серого и белого. Однако, как ни странно, смотрелось это даже уместно. В темных, почти черных глазах горел хитрый огонек.