Создатель Героев. Чёрно-белый генерал
Шрифт:
Судья, пару секунд соображавший, как такое вообще могло произойти, наконец очнулся и все-таки объявил о победе господина Гамото. И когда пара санитаров уносила с ринга потерявшего сознание маркиза, скорее всего заработавшего себе сотрясение, сам Талис, немного покачиваясь от истощения, уже покинул арену.
Глава 11.
– «Не пойму, за что вы волновались. Парень просто великолепен! Какой расчет, какая ловкость!» - Барон Майр искренне зааплодировал. Дареос вымученно улыбнулся, активность старика его уже откровенно нервировала. Хотя он не мог не признать, тот, кого он считал просто удачливым мусором, показал себя с лучшей
– «Согласен, я думал он окажется куда хуже. Однако его противник тоже не был особенно силен, не знаю, что случится, столкнись он с настоящим воином. Так что, если вы не против, я пойду отдам распоряжение, чтобы его сняли с турнира». – Позволять своему козырному тузу снова рисковать жизнью Дареос просто не мог.
Но, когда он уже поднимался с места, барон вдруг заговорил.
Глава 12.
– «А кто он, говорите, такой?» - От этого вопроса у графа снова дернулось веко. Уж очень специфической была интонация в голосе Огаста. Именно с таким выражением сам граф часто переспрашивал причину недостачи денег у кого-нибудь из подчиненных.
– «Сын моей хорошей подруги». – Стоило отдать Дареосу должное: его голос не дрогнул.
– «А я могу ее знать?» - Если граф был пауком, раскинувшим свою паутину во все стороны, то барон Майр точно был хитрым лисом. Уже одно то, что ему удавалось столько лет сохранять свое гигантское состояние в целости, давало определенное представление о деловой хватке старика. Так что, несмотря на возраст и кучу вредных привычек, недооценивать Огаста было нельзя.
– «Вряд ли, их семья имеет земли далеко на юго-востоке».
– «То есть этот парень – аристократ?» - В обращенных на него прищуренных зеленых глазах, Дареос увидел откровенную насмешку. Но раз соврав, нужно было держать уровень, что бы не происходило.
– «Именно так. А теперь прошу прощения, мне надо…» - Фразу он не окончил.
– «А ведь вы врете, мой драгоценный граф». – На лице барона читалось настоящее торжество.
– «Да как вы смеете обвинять меня в подобном!...» - Попытался было возмутиться Дареос, но его снова прервали.
– «Полно, полно, многоуважаемый граф, слишком мало эмоций для праведного гнева. Дорогуша, иди погуляй, - ссадив с колен блондинку, безропотно прошедшую на выход, Огаст продолжил.
– К тому же, я бы не сказал такого, не будучи уверен. Я стар, но в маразм еще не впал, и вспомнил, где я его видел. Во время одного из моих визитов к главе тайной службы империи, именно этот молодой человек руководил смотром, организованным для моей скромной персоны. А как известно, у агентов тайной службы нет ни семьи, ни друзей».
– Губы барона разошлись в стороны, открыв великолепный вид на рот, полный блестящих коронок.
Дареос почувствовал, как сердце застучало вдвое быстрей. Пауки – идеальные хищники, и находясь в середине своей сети являются практически всесильными. Но стоит паучку оказаться сброшенным с удобного места, как он перестает отличаться от тех же мух. Даже больше, муха хотя бы может улететь, а вот неудачливому хищнику остается только погибнуть от более сильных собратьев по миниатюрному миру. Конечно, Граф не был настоящим пауком и не оставался совсем беззащитным никогда, но сейчас, выбитый из своей паутины, наедине с тем, на кого у него не было рычагов давления, он был в разы слабее. И
Не верить барону у него не было причин. Тому просто незачем было придумывать такую историю, замешивая в нее тайную службу. Эта организация, пусть и закрывала глаза на некоторые неоднозначные делишки Огаста за определенное вознаграждение, оставалась достаточно влиятельной, чтобы никто не осмеливался бросаться ее названием просто так. К тому же, граф мог бы довольно просто все проверить, и если эта история оказалась бы выдумкой, то уже сам барон оказался бы в очень сложном положении за попытку оклеветать такого человека, как Дареос. Сознательно идти на такое Огаст бы точно не стал.
А это означало, что граф проворонил очень важный элемент своей задумки. В худшем из сценариев этот Талис мог оказаться исполняющим задание тайной службы по внедрению, и тогда Дареос оказывался в полном дерьме. Однако разбираться со всем этим ему еще предстояло, сейчас же нужно было решить вопрос с бароном. А тот, похоже, уцепился в эту тему уже слишком крепко, потому что пока граф лихорадочно вертел в голове варианты дальнейших действий, Огаст продолжил свою мысль.
– «Но на самом деле, меня вовсе не волнует, почему вдруг агент тайной службы участвует в турнире. Куда больше мне интересно то, почему вас так волнует его сохранность. А, граф?» - С одной стороны, Дареос был даже рад, что все так обернулось и он сумел узнать о истинной личности своего джокера сейчас, а не когда уже было бы слишком поздно. Однако с другой, с которой сидел, вальяжно раскинувшись в кресле, барон Майр, положение графу очень не нравилось.
Нужно было быстро придумать новую ложь. При этом она не должна была ни коим образом касаться политики, Огаст и так забрался слишком далеко, так что вполне сможет сильно навредить всему плану. К тому же, эта ложь должна быть куда серьезней предыдущей, иначе старый лис бы просто не поверил. В ситуации, когда каждая секунда молчания означает усиление подозрений, Дареос не нашел ничего лучше, чем оттолкнуться от его же, барона, предположения. Как известно, легче всего принять то, что мы придумали сами.
– «Ладно, признаюсь, вы были правы, - набрав в рот побольше воздуха, граф выдохнул. – Он мой сын».
С этой секунды обратного пути не было, он должен был придерживаться этой теории до самого конца. Потому что если бы выяснилось, что и эта история – выдумка, то встал бы вполне логичный вопрос: что может быть более скандальным, чем внебрачный ребенок у человека, счастливо женатого больше полувека и имеющего двух детей?
В Палинойе законы по этому поводу были очень строги. Двоеженство было не просто не разрешено, но также считалось страшным грехом перед церковью Порядка, являющейся одним из главных столпов общества наравне с императором. А измена считалась преступлением, пусть не таким серьезным, но достаточным, чтобы заклеймить неверного супруга позором на всю оставшуюся жизнь.
Так что если кто-то узнает, что этот скандал прикрывал что-то еще, то очень и очень многие мгновенно задумаются, что же это “что-то еще”. И пусть докопаться до правды вряд ли у кого-то получится, но императором Дареосу уже точно не стать. Народ просто не примет такого правителя, что бы он там не натворил.
– «Ах, какой великолепный скандал…» - Огаст даже причмокнул, словно дегустировал изысканное вино. Многострадальное веко графа снова пришло в движение.
– «Барон, я открыл вам эту тайну, так что рассчитываю на ваше молчание». – Он попытался выглядеть как можно более убедительно. Однако старик только усмехнулся.