Создатель меча
Шрифт:
Она помолчала, тяжело вздохнула и, нахмурившись, продолжила:
— Отец начинает песню по потерянному ребенку, ее подхватывает мать, потом братья, сестры, тети, дяди, деды… и песня посылает умершему вечный сон. Если умирает муж, начинает жена. Умирает жена, начинает муж. Всегда поются песни, чтобы умерший продолжал жить в другом мире… чтобы не было темноты, а только свет. Свет дня, свет огня… свет звезды в ночи или сияние яватмы. Нужен свет, Тигр, и песня, и страх отступает, — она перевела
Нужно было что-то сделать, показать, что я сочувствую, что я понял. Но я не знал, что сказать, как воспринимать сказанное ею, потому что меня переполняло только желание отомстить, острая необходимость пролить кровь.
И я сказал первое, что пришло в голову, потому что эти слова легче всего было произнести, потому что они не требовали сочувствия — в них была только спокойная, смертельная страсть.
— Тогда давай избавим мир от этих гончих, баска, а потом отправим в аиды Аджани.
Дел прищурилась, но ответила также ровно.
— Ты будешь танцевать со мной, Тигр? Войдешь со мной в круг?
Я посмотрел на меч, спокойно отдыхавший в ножнах, и подумал о его силе. А потом вспомнил человека по имени Аджани и женщину, которую когда-то звали Делила.
— В любое время.
Губы разомкнулись. Я знал, что она хотела. Сказать «здесь, сейчас, в эту минуту». Соблазн был велик, но она справилась с собой. Она проявила редкую выдержку.
— Не сейчас, — спокойно ответила она, — и даже не завтра. Может быть послезавтра.
Она знала не хуже меня, что и послезавтра будет рано. Когда-нибудь этот день наступит, но нам снова приходилось ждать.
Или нет.
Я подобрался поближе к костру, подтащил к себе одну из сумок, покопался в ней и, обнаружив пятнистую шкуру, бросил ее Дел.
Дел поймала, развернула мягкий мех, полюбовалась его великолепием и взглядом попросила разъяснений.
— Твой день рождения, — сказал я ей и тут же почувствовал себя неловко. — Мне она вообще-то не нужна.
Пальцы Дел ласкали мех, лица я не видел за распущенными волосами.
— Чудесная шкура, — тихо сказала она. — Такими у нас устилают колыбели новорожденных.
У меня перехватило дыхание.
Я выпрямился.
— Ты на что-то намекаешь?
Дел нахмурилась.
— Нет, конечно… — а потом она поняла, о чем я подумал. Она откинула назад светлые волосы и посмотрела мне в глаза. — Нет, Тигр. Больше никогда.
— Что значит никогда? — начал я и вдруг вспомнил, что некоторые женщины просто не могут иметь детей и пожалел о вопросе. — Я хотел сказать… да ладно, забудь. Я сам не соображаю, что говорю.
— Соображаешь, —
— Что значит «добилась»… — начал я, но запнулся и торопливо добавил: — Ладно, забудь.
— Это пакт, — спокойно объяснила она. — Я попросила об этом богов. Чтобы быть уверенной, что смогу выполнить свою клятву. Калле и так задержала меня.
Я хлопнул глазами.
— Но ведь этим нельзя управлять, — я помолчал. — Я чего-то не понимаю?
Дел пожала плечами.
— У меня не было месячных с рождения Калле. То ли повлияли тяжелые роды, то ли это веление богов, ответивших на мою просьбу, не знаю. Просто можешь не беспокоиться, что сделаешь что-то нежелательное.
Вот значит как. Еще одна часть головоломки по имени Делила встала на место.
Только Калле, навсегда. Девочка, которая не принадлежала Дел и никогда уже не будет принадлежать.
Благодаря мне.
Благодаря мечу.
Аиды, баска… что с тобой стало?
Что с нами стало?
Очнувшись от тяжелых мыслей, я потянулся и коснулся ее руки.
— Прости, баска.
Дел слепо смотрела на меня, сжимая лунно-серебристую шкуру, а потом, наконец, улыбнулась.
— Значит признаешь, что проиграл спор?
Я не сразу понял, о чем речь.
— Нет, — кисло сказал я, — от спора я не отказываюсь. А вот ты бы наверняка не обиделась, если бы я признал, что проиграл.
Дел покосилась на меня.
— Я не сплю со своим отцом.
Аиды, она знала, куда ударить больнее.
10
— Здесь, — объявила Дел. — Местечко не хуже других, а нам давно пора выяснить, на что мы способны.
Ровный шаг жеребца и тепло полуденного солнца — ну может и не совсем тепло, но по крайней мере уже не тот холод, к которому я привык за зиму — погрузили меня в дремоту и я не сразу сообразил, о чем она говорила. Я открыл глаза и к своему удивлению обнаружил, что Дел слезает с мерина.
— Не хуже других для чего? И на что я должен быть способен? — я помолчал. — Или не способен…
— Может и нет, — согласилась она, — но это давно пора исправить.
Я нахмурился.
— Дел…
— Прошло много времени, Тигр. Через день мы будем в Ясаа-Ден… а нам еще нужно потанцевать.
Так вот о чем она. Я понадеялся, что Дел не заметила как я скривился.
— Мы могли бы еще подождать…
— Мы могли бы подождать, пока не уедем с Севера… но тогда ты нарушил бы свое обещание, — прищурилась, разглядывая меня, и прикрыла глаза ладонью, защищаясь от солнца. — Мне нужно танцевать, Тигр. И тебе тоже.