Создатель Миров ?: Вечность
Шрифт:
Не увидел горничную, которая тихо приподнялась на вершину башни.
Не заметил, как последняя встала возле него, выхватила кинжал и одним движением порезала его старое горло.
Лишь когда на грубые камни хлынула кровь, Арамон открыл веки уставился на черноволосую женщину.
Он пытался заговорить — и не смог. И всё же взгляд его был достаточно говорящим. Он спрашивал:
— Как?..
Глава 37
С самого начала
Как?..
Ярость, ненависть, страх, удивление, испуг — все эти чувства
Женщина ничего не ответила.
Только медленно приподняла окровавленный кинжал и горизонтально приставила к своей переносице.
И всё же этого было достаточно; Арамон вздрогнул и упал на колени. Он вспомнил многочисленные описания своего противника. Последний представлял собой сорокалетнего черноволосого мужчину, нос которого пересекал горизонтальный шрам. Неужели…
Арамон усмехнулся.
На грубые камни брызнула кровь.
Вот как… Значит всё это время… Всё это время он… Она была совсем рядом… ха-ха… ха…
Старик попытался засмеяться, закашлял кровью и наконец свалился на землю.
Горничная спокойно посмотрела на его распластавшееся тело, протёрла кинжал о мантию почившего, спрятала, бросила взгляд на пустой бокал, из которого разило вином, и стала медленно спускаться по винтовой лестнице.
Каждый её шаг отзывался лёгким постукиванием.
Каждый шаг пропитывал её энергией судьбы…
Аврелия не помнила своего прошлого. В один момент она просто «очнулась» в пределах этого острова, который ежедневно пыталось заглотить бушующее море, и с тех пор последний превратился в её темницу. Она служила Арамону — потому что у неё не было выбора. И в то же время она за ним наблюдала. Она следила за его действиями, изучала его. Она занималась его бумагами. Она повторяла за ним и в один момент, чудом, она смогла заполучить крупицу его силы; маленький ручеёк отделился от великой реки и пересёк её душу.
С одной стороны, ей приходилось скрывать свои намерения; с другой, роль прислуги сильнейшего открывала для неё необычайные просторы. Пока Арамон творил великие судьбы, она вносила в них свою лепту, делая непримечательные коррективы, которые, тем не менее, укрепляли мощь её потока. Она была подобна той маленькой птичке, которая питается из пасти крокодила.
Арамон запросто мог пресечь её потуги. И в то же время великое презрение, которое Император испытывал к прочим людям, стало его погибелью.
Аврелия придумала и сотворила Арвена чтобы отвести от себя внимание Арамона и сотворить для него конкретного противника. С этой же целью она время от времени влияла на Небесную историю, которую творил император — ей просто нужно было создать иллюзию борьбы. Всё это она делала ради единственного момента, когда Арамон, считая себя победителем и пропитывая
У неё получилось.
В тот самый момент, когда Арамон стал поглощать энергию судьбы, она приподнялась по лестнице и перерезала ему горло.
И теперь силы Повелителя судьбы, которую он копил почти целый век, стали пропитывать её душу. Они дополнили энергию, которой Аврелия обладала изначально и, казалось, обратились в мириады нитей.
Они пронзили каждую вещь.
Каждое живое существо.
Каждую капельку дождя.
Все они в один момент оказались в её власти; судьба всего сущего оказалась в её власти. Аврелия остановилась, приподняла руку и щёлкнула своими длинными и изящными пальцами.
Минуту спустся она вышла на балкон и посмотрела в сторону моря. Тучи, которые на протяжении четырёх десятков лет скрывали горизонт, теперь разносили порывы бешеного ветра; за ними открывалось яркое, как будто мокрое солнце и светлое голубое небо…
Аврелия читала про него, но видела впервые.
Оно было…
Красивым.
…
…
…
И так закончилась Война Тысячи Судеб. Перед самой своей смертью Арамон уничтожил почти всех повелителей судьбы, желая избавиться от конкурентов, так что после его кончины именно Аврелия стала величайшим центром притяжения и единоличной Богиней судьбы.
Теперь она могла творить совершенно любые судьбы. Силы её стали безграничны. Она обладала той же властью, которую в своё время (да и сейчас, но в другой реальности) имела Маргула. Разве что у неё не было Божественной энергии, а потому она не могла нарушать и создавать законы. Она была запечатана в рамках собственного мира, в котором именно судьба имела первостепенное значение. Впрочем, последняя была довольно разнообразной. Вскоре Аврелия обнаружила, что, будучи единоличной владычицей судьбы, может не только воплощать судьбы, но и писать свои собственные. Она могла создавать новые штампы и истории. Из режисёра она превратилась в писателя.
Силы её были огромны… Их ограничивала, пожалуй, только воля Александра.
Он всё ещё мог вмешаться. Например, сделать так, чтобы «срок», на протяжении которого Аврелия могла повелевать судьбой, был ограниченным. Чтобы в один момент, через сотню или тысячу лет, ей пришлось оставить свою роль, как это сделала Маргула, и начать новую битву за владычество над силами судьбы. Идей было множество, но прежде чем браться за их реализацию Александр хотел посмотреть, что сделает сама Аврелия…
Глава 38
Зачем?
Александр не мог заглянуть в голову своему творению… Вернее, мог, но это было несколько невежливо. И к тому же намного интереснее было своими глазами посмотреть, что именно Аврелия собирается сделать с силами судьбы.
Может она построит организованную империю, порядок воплоти, в которой судьба каждого человека будет определена с момента его рождения? Именно это в своё время планировал сделать Арамон. Он представлял подобный мир в качестве утопии… По крайней мере для самого себя.