Созидательный реванш (Сборник интервью)
Шрифт:
— Ни хрена себе! Инвалидов, значит, тоже нужно ущемить в конституционных правах? То есть больным ДЦП, слепым, колясочникам, глухим нужно запретить обращать внимание на себя с помощью митингов и шествий?
— Классический пример передергивания смыслов, кстати, главный прием нынешней журналистики. Мы говорим о парадах, а не демонстрациях. Парад — это не шествие с целью привлечь внимание к своим больным проблемам, например, к отсутствию в общественных зданиях пандусов для инвалидных колясок. Парад — это торжественная демонстрация своей победы. А кого победили геи? Естественные, детородные способы интимной близости? Пока, слава богу, не до конца победили… Ну, и нечего им устраивать парады в центре Москвы. Парад должен вселять в людей веру в здоровое начало, в
— Однако гомосексуализм — модная тема. Сейчас многие писатели уделяют самое пристальное внимание теме однополых отношений.
— Если бы вы, прежде чем идти ко мне, поинтересовались хотя бы содержанием моей пьесы «Женщины без границ», премьера которой прошла недавно в Театре сатиры, вы бы знали: в ней довольно серьезно затронута лесбийская тема. Кстати, это многим не понравилось… Например, моему давнему товарищу режиссеру Меньшову. Возможно, он и прав. Но, увы, при всем своем консерватизме я не чужд веяниям времени…
…Это правда. Писатель Поляков много пишет о межполовых вопросах. В его пьесах постоянно кто-то разводится или обсуждает возможность развода. И это неспроста!
(Ни в одной моей пьесе никто не разводится, лишь в «Левой груди Афродиты» героиня возвращается к своей первой любви. Далее Никонов с той же дотошностью, с какой выпытывал размеры моей зарплаты, стал интересоваться моим семейным положением и кризисами моего брака. — Ю. П.)
— Я женат больше тридцати лет — и у меня было много кризисных ситуаций в семейной жизни. У моих друзей тоже. Только они поменяли жен, а я нет. Я понял, что каждый человек переживает несколько браков в жизни. Но есть люди, которые умеют из одного брака плавно переходить в другой, не меняя жену или мужа.
— А почему вы решили жену не менять?
— А вы почему не поменяли?
— Моя жена мне нравится…
— А моя — мне. И давайте на этом закончим семейную тему. Если же она вас так интересует, отсылаю к моим книгам «Возвращение блудного мужа», «Замыслил я побег…», «Грибной царь». Там много о семейных коллизиях. Кстати, когда главный редактор «СПИД-инфо» Ольга Белан, в отличие от вас читавшая мои книги и смотревшая мои пьесы, просила меня об интервью для этого издания, то речь шла именно о моей литературной работе. Но вас почему-то интересуют только мои политические взгляды, доходы и личная жизнь. И чтобы два часа, которые я потратил, не пропали даром, запишите и донесите, пожалуйста, следующую информацию до взыскательных читателей «СПИД-инфо». Итак: у меня в Москве сейчас идет пять пьес: две в «Сатире», две во МХАТе, одна в театре имени Рубена Симонова — «Козленок в молоке», который сыгран уже более трехсот раз. «Хомо эректус» в «Сатире» — самый посещаемый спектакль в Москве. Это не самомнение, а статистика. Четыре-пять спектаклей в месяц и полный зал в тысячу двести мест. И по стране меня много ставят, на Украине, кстати, тоже… В Симферополе была премьера, в Кирове, Рязани, Кишиневе… И — не падайте! — в Лос-Анджелесе. Фактически сегодня я, наверное, единственный в России драматург, сочиняющий реалистические, социально-нравственные комедии. Это тоже не самомнение, а театральная реальность. Можете справиться у знакомых критиков…
Сейчас драматурги больше занимаются бесконечными перелицовками классики — «Дяди Вани», «Трех сестер», «Вишневого сада»… Мне вообще не понятно, зачем они это делают, ведь в реальной жизни столько интересного! Борис Акунин в пятьдесят лет, в возрасте, когда Чехов уже умер, реформировав мировую драматургию, переиначивает «Чайку»! Свое-то где? Литературные дедушки и бабушки, которым о вечности надо бы думать, играют в пародии и дразнилки. Это какое-то странное нравственно-эстетическое заболевание… Вам не интересно? Вы хотите снова про неандертальцев и геев? Погодите, не убегайте, я вам еще книгу свою подарю, чтобы
Конечно, я не мог не упрекнуть коллег из «Новой газеты», что они вопреки журналистской этике опубликовали не завизированное интервью. Вот мое письмо Дмитрию Муратову.
Уважаемый Дмитрий Андреевич!
С недоумением прочитал в Вашей газете, в номере от 17 августа 2007 года, интервью со мной, подписанное журналистом Александром Никоновым. Чтобы мое недоумение было понятно, немного предыстории. С этим журналистом попросила меня встретиться главный редактор «СПИД-инфо» Ольга Белан, чтобы поговорить о премьере в Театре сатиры моей новой пьесы «Женщины без границ». Однако моя драматургия корреспондента явно не интересовала, вместо этого он затеял со мной общественно-политическую дискуссию, настойчиво стараясь доказать несостоятельность моих взглядов. Я дал за свою жизнь сотни интервью, но, сознаюсь, такого агрессивно-говорливого интервьюера мне встречать ранее не приходилось.
Через некоторое время, как и принято, редакция «СПИД-инфо» прислала мне интервью на визу. Читая его, я обнаружил, что текст не соответствует смыслу, а главное, духу состоявшейся беседы. Автор, задним числом усиливая свои позиции в споре, старательно, улучшил и отточил свои вопросы, добавил новые аргументы, сочинил глумливые комментарии, а мои ответы, соответственно, лукаво купировал, опуская наиболее удачные пассажи с явной целью оглупить в глазах читателя своего собеседника, а точнее — супостата.
Не прикасаясь к вопросам и комментариям г-на Никонова, я постарался привести текст в соответствие с реальной беседой и теми изменениями, которые самовольно внес в нее журналист. Я также уточнил некоторые мои устные, торопливые формулировки и привел их в соответствие с нормами письменной речи, для чего, собственно, и существует практика визирования интервью. В телефонном разговоре с А. Никоновым я высказал ему свои претензии и предупредил, что настаиваю на публикации авторизованного мной варианта, а представленный мне первоначальный текст считаю искажением нашей беседы. Он с этим согласился.
Однако г-жа Белан, получившая вместо чаемого разговора о странностях женской любви, отраженных в моих пьесах, обширную политическую дискуссию, материал печатать в «СПИД-инфо» отказалась. И тогда г-н Никонов передал интервью в Ваше уважаемое издание, но не завизированный вариант, как было условлено, а первоначальный, злонамеренно некорректный. Думаю, у меня есть право знать, в какие издания предлагается интервью, взятое у меня. Но, к сожалению, информации о том, что текст нашей беседы готовится к публикации в «Новой газете», я не получил. Ни от г-на Никонова, ни от Ваших сотрудников.
Думаю, уважаемый Дмитрий Андреевич, такое поведение явно не соответствует элементарным нормам журналистской этики. Надеюсь, мое письмо послужит предостережением тем людям, к которым может в будущем обратиться за интервью г-н Никонов. Наконец, дорожа мнением читателей «Новой газеты», прощу Вас поместить на сайте вашего издания завизированный мной текст интервью, каковой и прилагаю к письму. Умным этого будет достаточно.
Так и случилось. «Новая газета» напечатала фрагмент этого письма и поместила мой вариант интервью на сайте. К тому же Д. Муратов пообещал исключить Никонова из числа своих авторов. Какова же мораль этой истории? Она проста, дорогой читатель. Допустим, есть писатель, деятель культуры или политик, которого вы всегда полагали неглупым человеком и даже считались с его мнением. И вдруг вы читаете его интервью, где он выглядит дурак дураком. Не спешите делать вывод, что он поглупел, хотя и такое случается: от успехов бывает не только головокружение, но и головокрушение… Однако вполне возможно, что этот достойный человек просто нарвался на своего Никонова…