Созидая на краю рая
Шрифт:
– Сядь в машину, – не отвечая на мой вопрос, приказывает Эдвард. – У тебя три секунды, чтобы открыть дверь и оказаться внутри!
С этими словами он делает два шага вперёд, заслоняя меня и позволяя открыть дверцу. Несколько хлопков раздаётся в тишине. Видимо, теперь стреляет он.
Я уже почти внутри, когда чья-то сильная рука вытаскивает меня оттуда.
– Ну, куда же ты, Изабелла? – приторно-сладкий голос слышится над ухом. Он тихий, и вряд ли за выстрелами его слышно. – Останься со мной!
Узнаю запах
Поднимаю голову вверх и вижу лицо Вольтури. Его глаза пылают огнём победы, а костлявые пальцы сильнее сжимают меня.
– Не упрямься, будь умницей, – просит он, и я наблюдаю, как в его руке поблёскивает что-то чёрное.
– Феликс, заканчивай обстрел! – командует Аро, заставляя выстрелы прекратиться, а Эдварда, по-прежнему стоящего к нам спиной, мгновенно обернуться.
На лице мужчины застывает страх и недоумение, но всего на секунду. Он мигом приходит в себя, и теперь я не могу разглядеть в любимых чертах ничего, кроме ненависти и презрения.
Пистолет в его руке автоматически нацеливается на итальянца.
– Осторожнее, Эдвард, – Аро мило улыбается, и я ощущаю, как что-то холодное касается кожи у моего виска. – Иначе Изабелла может пострадать.
Изумруды вспыхивают, но пистолет покорно опускается. Зажмуриваюсь, пробуя освободиться, но в ответ дуло пистолета Вольтури лишь сильнее вжимается в меня.
– Зачем она тебе? – в голосе Эдварда полно холода. Но я-то знаю, что таится за этим ледяным тоном.
– Вопрос совершенно логичный, думаю, стоит ответить, – будто за чашкой ароматного кофе в уютной кофейне рассуждает Аро. – Но сначала избавимся от угроз, Эдвард.
Многозначительный взгляд итальянца переводится на оружие в руках Каллена.
Тот напрягается, стискивает зубы, но пистолет бросает на землю.
– Дальше, Эдвард, – дружелюбным тоном просит Аро.
Мужчина прожигает его убийственным взглядом и со всей силы ударяет ногой по лежащему на земле револьверу. Тот отлетает метров на десять и теряется в густой траве вокруг заправки.
– Доволен? – Каллен делает шаг в сторону Вольтури, и тот, ухмыляясь, прикладывает руку к курку пистолета.
– Доволен, Эдвард, вполне. Только стой, где стоишь, – голос итальянца такой спокойный и расслабленный, словно и не происходит всей этой истории, а мы мило беседуем у него дома, на веранде, где благоухают розы, растущие на клумбе за резным заборчиком. Иными словами, его приказы похожи на советы доброго друга, но уж никак не садиста и извращенца.
Каллен замирает, и его напряжённый взгляд скользит с меня на Аро.
– Итак, – начинает тот, делая шаг в сторону и заставляя меня следовать за ним. – Тебя интересует, почему мне нужна Белла.
– Раньше ты отдавал предпочтение мужчинам, что же изменилось
Моего умоляющего взгляда Каллен, кажется, и вовсе не замечает.
– Ты прав, – Аро, немного подумав, соглашается. – Она вовсе не мужчина, она очаровательная женщина, – с этими словами его пальцы грубо запрокидывают мою голову, чтобы посмотреть в глаза.
– Un tal gentile, una talat trazione, una tale caramella, – похоже, он говорит на итальянском. Смысла фразы я не понимаю, а Эдвард, видимо, как раз наоборот. Когда смотрю на него после сказанного, вижу, как на бледном лице ходят желваки.
– Оставь её в покое! – требует мужчина.
– Я ещё не закончил свой рассказ, перебивать нехорошо, – Вольтури смешно хмурится и строит обиженную гримасу. – Verit`a dopotutto, il mio fioretto di paradiso?
Растеряно смотрю на итальянца, не зная, что ответить. Он обращается ко мне?
– Аро назвал тебя райским цветком, Белла, – переводит Эдвард и Вольтури кивает, подтверждая его слова. – И спросил, верно ли поступает.
– Я…
– Не нужно слов, дорогая, я ведь знаю, что ты на моей стороне, – Аро широко улыбается, останавливая меня, но в глазах зияет такая опасность и безумство, что мне хочется вырваться и сбежать. Жаль, что не получится. Иначе я получу пулю в голову и больше никогда не увижу Энтони, не смогу помочь Эдварду.
– Вернёмся к нашему разговору, – по-деловому произносит итальянец. – Вот как насчёт твоего мнения, Белла? Та женщина, что выходит замуж, принадлежит своему мужу?
– Аро! – голос Эдварда громкий и наполнен ненавистью.
– Тише, – извращенец шикает на него. – Я общаюсь с дамой, а не с тобой.
Мой взор переводится из стороны в сторону, и я всеми силами стараюсь не замечать того целенаправленного взгляда, коим взирает на меня этот человек. Моя голова по-прежнему запрокинута, а его пальцы больно впиваются в кожу. Холодное дуло всё ещё у моего виска. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. И что мне ему ответить?
– Я не знаю, – наконец произношу в ответ.
– Зато знаю я, Изабелла, – Аро смеётся, но смех выходит скованным и угрожающим. – Ведь это правда. После свадьбы лишь муж вправе полноправно владеть женой. Она его, и ничья более.
– Ты мстишь мне за Дидиму? – голос Эдварда появляется в нашем диалоге внезапно. Смотрю на него и вижу самодовольную насмехающуюся улыбку на его лице. Глаза горят, но в них вовсе не веселье. В них такая жесткость и гнев, что мурашки табунами проносятся по моему телу.
– Не смей произносить её имя! – голос итальянца мигом становится злобным и повелительным. Он, словно король, восседающий на троне. Монарх, чьи приказы следует немедленно исполнять.