Созвездие эректуса
Шрифт:
— Мне надо позвонить и проконсультироваться с дирекцией, — сказал док Джерри.
— Разумеется, — согласилась судья, — вы можете выйти из зала и поговорить с руководством вашей корпорации. Но постарайтесь сделать это быстро.
Док Джерри отошел метров на 50 от лавочки мамаши Джимбо и позвонил Кортвуду.
— Хелло Лайон, как дела?
— Отлично, Джерри! — ответил бизнесмен, — Лучшая новость за последнюю неделю!
— Ты о чем?
— О суде. Я смотрю вас через интернет в online.
— Ах да, — сообразил док, — Конечно, тут
— Быстро соглашайся, пока они не передумали, — продолжал Кортвуд, — Пусть они дадут какое-нибудь официальное требование. Я завтра же переведу им эти 62 миллиона…
— 54 миллиона, — поправил док Джерри.
— Я уже пересчитал в доллары, — пояснил тот, — Главное все делать быстро, пока здешние власти не сообразили, о каких деньгах идет речь. Учреждаем с этими кладоискателями партнерство, как договорились. Подписывай все, что необходимо, детали не играют роли. И сразу устраиваем пресс-конференцию. Мы им покажем, что бывает с индейкой на День Благодарения. Бери быка за рога, Джерри. Надо, чтобы эта фиксированная сумма налогов с партнерства была прибита гвоздями. Я тебе позвоню сразу после суда.
Судебная процедура заняла немногим более часа, после чего делегация отбыла с Тероа, оставив местных жителей в состоянии некоторого возбуждения. Здесь было не принято, чтобы столько событий происходило за такое короткое время. Наиболее авторитетные представители двух семей утафоа особенно возмущались.
— Неправильно они делают, — ворчал Хинаои Пиакари, мэр атолла, — Вот наш судья Тан обязательно поговорит с достойными людьми, а когда решает дело, то всегда объяснит, почему. А эти прилетели, улетели, и ничего толком не объяснили. Кто же так судит?
— Даже не поели и не выпили, — поддакивала мамаша Джимбо, — вот тебе и Верховный суд.
— Вот в старые времена не так было, — соглашался с ними Ндаоро старшейшина семьи Иннилоо, — Раньше сначала поедят, расспросят, как у кого дела, а уж потом судят.
— Раньше люди так не суетились, — добавила его жена, Тавохаги, — Все глупости бывают от суеты, это я точно знаю.
Все утафоа из обеих семей, включая подростков, короткими возгласами «Ye!» одобрили это утверждение. Что от суеты происходят глупости — это и ребенку ясно.
— Пусть тахуна Рау объяснит нам, почему судьи так поступили, — заключил мэр Хинаои.
— Правильно, — согласился Ндаоро, — пусть тахуна нам объяснит.
Док Рау встал, вышел на середину площадки перед лавкой мамаши Джимбо и спросил:
— Все ли внимательно меня слушают?
Общее молчание показало, что слушают внимательно.
— У нас есть шесть верховных судей, — продолжал он, — на трех указал жребий, трех выбрал народ. Они отвечают перед людьми за то, чтобы сложные дела решались справедливо. Так говорит Хартия. А представьте, что в следующий раз жребий укажет на Баикева:
Рау поманил
— Представь, Баикева: тебе надо разбирать дела на ста тысячах таких атоллов, как наш. Как долго ты сможешь задержаться на каждом из них?
— Я вообще не знаю, как успею в столько мест, — ответил тот.
— Но тебе придется успевать, если на тебя укажет жребий.
— Придется, — согласился молодой человек, — но это будет трудно.
— И если придется решать дело на каком-то атолле, успеешь ли ты посидеть и поговорить со всеми о том, как у них дела?
— Нет, конечно. Мне придется решать дела и в других местах, а еще надо успеть домой, ведь у меня семья, — он кивнул на молодую женщину с двухгодовалым ребенком.
— И дедушка Ндаоро не будет ругать тебя за суетливость? — спросил Рау
— Думаю, не будет, — сказал Баикева, — а если будет, то я ему объясню.
— Значит, ты можешь объяснить дедушке Ндаоро, что судьи тоже хотят успеть к своим семьям, поэтому они должны решать дела быстро.
— Да, дядя Рау. Наверное могу.
— Вот иди и объясни ему, а заодно скажи дедушке Хинаоа, чтобы подошел ко мне.
Хинаоа встал, направился к середине площадки и пробурчал на ходу:
— Я не глухой, я все слышу
— А слышишь ли ты, как люди готовятся к празднику? — спросил Рау, — как мужчины таскают топливо и разжигают костры? Как женщины спорят, какую еду готовить?
— Ты говоришь загадками, тахуна Рау, — ответил мэр.
— Нет, — возразил тот, — я говорю просто. У Валентайна, Роджера, Келли и Санди общий хаусхолд, у тахуна Джерри поддержка правительства, а на Тероа новый бизнес, который всем принесет большую выгоду. Так почему люди не готовятся к празднику?
Мэр почесал себе спину, огляделся и спросил:
— А почему никто не готовится к празднику?
— Потому, что люди ждут, что ты скажешь что-то умное, а ты только ворчишь, как старая черепаха, — громко ответила Тавохаги Иннилоо.
— Что ты такое говоришь, женщина? — возмутился Хинаоа, — ты думаешь, что люди совсем глупые и воображают, что костер сам собой сложится, а еда сама собой испечется?
— Моя жена все говорит правильно, — вступился за нее Ндаоро, — ты стал что-то говорить про суд, а про праздник сказать забыл.
— Нет, я сказал про праздник! А если кто-то не слышал, пусть вытрясет воду из ушей. Что все расселись, будто я должен за всех все делать? — и мэр начал отдавать распоряжения с такой быстротой, что посторонние могли бы заподозрить его в излишней суетливости.
Док Рау подошел к Винсмарту и свежеиспеченным хаусхолдерам, и сделал энергичный жест ладонями «встали и пошли». Оливия сделала тот же знак Кван Ше и Слаю. Эти трое отправились, по их собственным словам «сообразить всякой всячины для праздника». Рау утащил дока Джерри к себе «поговорить tet-a-tet как тахуна с тахуна», а Акеле и Спарку строго наказал «отдохнуть своих женщин перед фиестой — hauoli».