Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра
Шрифт:
– И вы хотите сказать, что, как это… «расшифровали» эту бумагу? – Бугаец снова поднял руку и принялся массировать шею.
– Пергамент.
– Один черт! Вы поняли, что там нарисовано, в этом медицинском атласе?
– Да. Собственно говоря, именно я и установила, что это медицинский атлас, а не просто рисунок, скажем, Ноя с его питомцами из библейского ковчега. На пергаменте была изображена фигура человека без брюшной стенки, в животе у которого сидит рак, сердце пожирает лев, голову топчет баран, ноги – обвили рыбы, а на плечах пристроились два одинаковых младенца и так далее.
– Страсть господня! – делано ужаснулся следователь. – Только при чем же здесь медицина? Наверняка просто
– Разочарую вас – это невозможно, – бесстрастно ответила Ада, не переменив своей позы сфинкса. – Школяры XVI века, может быть, и занимались на уроках подобным озорством, но делали они это, смею вас заверить, не на пергаменте. Слишком дорогое это было бы удовольствие. Портить и разрисовывать бумагу, а не пергамент им было бы куда проще – ведь бумага знакома Европе уже с 751 года, когда ее впервые завезли из Китая, а потом и научились делать самостоятельно в итальянских и немецких мастерских. Пергамент же, как известно, изготавливался из кожи молодых животных – ягнят, телят, коз. Это был очень дорогой материал, но и очень долговечный – гораздо долговечнее бумаги! И именно поэтому его использовали для изложения особенно важных документов, которые необходимо было сохранить на века. В том числе и для медицинских книг.
– Хм!
Вероника видела, даже по спине следователя видела, что он страшно заинтересовался историей с пергаментом и еле сдерживает себя, чтобы не закидать Аду вопросами – как она расшифровала этот документ, что означал страшный рисунок, какое отношение две рыбы, обвивающие чьи-то голые ноги, имеют к великой науке врачевания?!
Но Бугаец, как видно, решил, что и без того слишком долго позволяет Аде вести разговор и быть хозяйкой положения. Он глубоко вздохнул, попрочнее укрепился на сиденье, достал из кармана пиджака блокнот, дешевую шариковую ручку. И только тогда, как бы просто для того, чтобы заполнить паузу – дескать, вот сейчас я подготовлю, и начнем говорить уже серьезно, а пока давайте покончим с вашими глупостями, – равнодушно спросил, не поднимая головы:
– Анатомический атлас, значит, говорите? Нечто вроде медицинской энциклопедии? Пожалуй, я и сам могу расшифровать такой рисунок, даже и не видя этого вашего пергамента. Рак в желудке – это, следовательно, злокачественную опухоль себе человек отрастил, баран в башке – глупый, значит, а эти – что там? – ребятишки на плече, так это силы, наверное, пациент был необыкновенной. Так?
Этим «так» он как бы интонационно подвел черту под пустопорожней болтовней, до которой снизошел из-за простительного для делового человека желания немного отвлечься от забот. И занес ручку над блокнотом, всем своим видом показывая, что готовится задать уже другой, напрямую относящийся к делу вопрос.
– Нет, не так, – снова ласково, словно малому ребенку, сказала Ада. Уголки губ опять дрогнули, но улыбка на этот раз была шире, с блеснувшей на миг белоснежной полоской зубов. – Вы ошибаетесь, господин Бугаец, в связи с чем я с сожалением должна заметить, что в XVI веке с такими познаниями в медицине вы не поднялись бы в своей карьере даже до городского цирюльника.
Следователь вздрогнул и вскинул голову; Вероника фыркнула в своем укрытии и испуганно зажала рот кулачком; Ада спокойно смотрела на следователя поблескивающими сквозь прищур глазами, дотрагиваясь кончиком розового язычка до ровных мелких зубов – зубов хищницы. Вне зависимости от последствий произнесенные только что обидные слова доставили ей явное удовольствие.
Оскорбление было неожиданным и, может быть, даже незаслуженным, но в то же время не настолько сильным, чтобы серьезный мужчина уровня Алексея Бугайца
Выдержав прекрасную паузу, Ада продолжила:
– Медики времен Леонардо да Винчи считали, что на теле человека есть двенадцать зон, каждая из которых сопоставлялась с определенным знаком Зодиака. Наиболее уязвимыми частями тела у Овнов считались голова и лицо, у Тельца – горло и шея, Близнецы чаще испытывают проблемы с руками, Рак считался подверженным желудочным и легочным болезням, Лев должен беречь спину и сердце, Дева – низ живота и кишечник. Весы рискуют заполучить проблемы с почками и нервами. У Скорпиона чувствительна паховая область, у Стрельца – бедра и суставы. Самыми ранимыми у Козерога являются колени, кожа, скелет и прилегающие к нему мышцы, Водолей должен беречь голень, мышцы и лодыжки, и, наконец, Рыбы не должны допускать ранение ступней. Это и есть моя расшифровка пергамента, который мне принес на экспертизу Натан Блюхер.
– Ерунда! – отрезал следователь. Голову он не поднял, только нервно повел шеей. – Сказки для рефлексирующих барышень, которым больше нечем заняться, и не более! Давайте-ка лучше вернемся к нашим баранам. Мне нужны факты, факты – и по возможности без отсылок к потусторонним силам. У меня есть труп вашего знакомого – это факт. А все ваши россказни про Зодиаки, знаки, ночные видения и всяких там кашпировских – это, извините, дым, фикция, мираж, бабские галлюцинации и тому подобная чушь. Ни один здравомыслящий человек никогда не поверит в серьезность всего этого.
– Чушь, дым, мираж, фикция? – Руки Ады сжали подлокотники, а сама она наклонилась вперед, к самому уху следователя. – Хорошо, допустим. Но… просто для того, чтобы доказать вам, что вы не правы… Можно и мне задать вам один вопрос? В конце концов, я еще сегодня никого ни о чем не спрашивала!
– Ну? – буркнул он. Вероника могла бы поклясться, что спина его напряглась еще больше.
– За что вы недавно получили выволочку от начальства? – тихо-тихо, почти шепотом, спросила Ада. – А? Провалили важное дело, совершили прогул или напортачили что-то по своей канцелярской линии?
– Что?!
– Ну-ну, не стоит стесняться того, что так очевидно! – сказала Ада, и Вероника своими глазами видела, как она успокоительно похлопала следователя по руке.
– Это… это черт знает что! У вас полностью отсутствует понятие о субординации! – рявкнул тот, отдернув руку.
– При чем тут субординация, мы же не в армии. И еще раз напоминаю вам – я не ваша подчиненная, могу встать и уйти отсюда в любой момент, ищите меня потом по всей Москве. Но вообще – вот вы и сами ответили на мой вопрос. Вас наказали за излишнее почтение к инструкциям и уставам – понятно. Так я и думала.
– О чем?! Что вы…
Бугаец поперхнулся и надолго закашлялся от возмущения. Пока следователя сотрясал кашель, Вероника под шумок поменяла левую затекшую ногу, опершись на правую, и весело оглянулась. Девушку давно уже не покидало ощущение, будто кто-то упорно сверлит взглядом ее спину; оглянувшись, она встретила не менее веселый взгляд опера в белой майке, который беззвучно смеялся, попеременно кивая ей на Аду и своего начальника.
Не было никакого сомнения в том, что, сидя за столиком у входа, он тем не менее не пропустил ни слова из того, что говорилось в противоположном конце зала! Более того – судя по сморщенной физиономии Ильясова, было совершенно ясно, что Ада угадала – строгому Бугайцу и в самом деле не так давно впаяли строгий выговор с предупреждением, да еще, поди, и с занесением в личное дело!