Спартак
Шрифт:
Летом 73 года в Никомедии состоялся военный совет. На нем присутствовали 13 человек: Л. Лукулл, М. Котта, Аппий Клавдий Пульхр, Л. Мурена, Г. Валерий Триарий, Кв. Воконий, М. Помпоний, Кв. Секстилий, М. Помпей, Сорнаций, Кассий Барба, М. Фабий Адриан, Л. Марций Цензорин. Многие из присутствующих — молодые люди, опьяненные огромными успехами, прельщенные роскошью и прелестями жизни покоренной Азии, высказывались за предложение М. Котты: дать армии отдых после великих трудов, непрерывных боев и осад. Основания к такого рода действиям они видели в следующем: Вифиния, Азия и Киликия очищены от войск Митридата; его хорошо обученные армии на 3/4 уничтожены или пленены; он почти полностью лишился своего флота, насчитывавшего 400 триер; сам царь опозорен неудачами; его враги в Вифинии и Азии ободрились; союзники пали духом; верность сановников и полководцев поколебалась; многие
Предложение молодых соратников Л. Лукулл отклонил. Он предложил другой план: немедленно перенести военные действия на территорию Понта. Вторжение в царство Митридата произвести сразу с двух сторон: одной колонной (под начальством Л. Мурены) через Вифинию — Пафлагонию вдоль побережья Понта Эвксинского на столицы Митридата — Синопу и Амис (всего у Митридата было три столицы); второй колонной (под его собственным начальством) через Вифинию и Галатию с юго-запада, через реку Галис, через сельские местности, в обход греческих городов, которые он станет подчинять мирным путем; обе колонны должны соединиться у Амиса. М. Котта со своим войском вновь обратится против Гераклеи и доведет ее осаду до конца. Г. Триарий, показавший способности отличного адмирала, возьмет на себя охрану проливов. Он будет отражать корабли Митридата, возможно, задержавшиеся еще на Крите и в Испании. План Л. Лукулла — хотя и не слишком охотно — был принят военным советом.
В июне 73 года, выделив Л. Мурене часть сил (большая часть их состояла из бывших серторианцев-военно-пленных и вновь набранных вспомогательных войск), Л. Лукулл через Вифинию и Галатию произвел вторжение в Понт.
Он шел через сельские местности, разоряя их с помощью отрядов пехоты и конницы. Митридат пытался его остановить, посылая против него своих лучших полководцев. Происходили частые стычки, в большинстве из которых верх брали римляне.
Когда войска вступили в плодородную долину реки Термодонт (до Амиса оставалось каких-нибудь 200 километров), для римлян наступило желанное изобилие: «Бык стоил в лагере драхму, раб — четыре драхмы, а прочую добычу вообще ни во что не ставили и либо бросали, либо уничтожали» (Плутарх). Но всеми овладела неутолимая алчность. Воины жаловались на отсутствие денег, так как торговцы в этом трудном походе не пожелали следовать за ними и добычу некому было сбывать. Но особенно раздражал легионеров маршрут, избранный Л. Лукуллом, оставлявший в стороне города (полководец, как и задумал, приводил города к подчинению мирным путем). Солдаты негодовали, что предводитель не позволяет разграбить хотя бы один город. Но Л. Лукулл не обращал внимания на недовольство.
Со своей стороны, офицеры тоже начали критиковать полководца. Они высказывали опасение (позабыв уже прежние речи), что неутомимый царь, которого Лукулл не хотел преследовать, сумеет в короткий срок создать новую, хорошо обученную армию.
— Этого-то мне и нужно, — отвечал им Л. Лукулл, — я медлю с умыслом: пусть царь снова усилится и соберет достаточно для борьбы войска, так, чтобы он оставался на мссте и не убегал при нашем приближении. Или вы не видите, что за спиной у него беспредельные просторы пустыни, а рядом — Кавказ, огромный горный край с глубокими ущельями, где могут найти защиту и прибежище хоть тысячи царей, избегающих встречи с врагом. К тому же от Кабир (крепость в юго-восточной части Понта. — В. Л.) всего несколько дней пути до Армении, а в Армении царствует Тигран, царь царей, который со своей ратью преграждает парфянам дорогу в Малую Азию, а греческие городские общины переселяет в Мидию, который завладел Сирией и Палестиной, а царей из рода Селевка предает смерти и уводит в неволю их жен и дочерей. И такой человек — родственник, зять Митридата! Уж если тот прибегнет к его защите, он не оставит его в беде и начнет с нами войну. Как бы нам, торопясь выгнать Митридата из его владений, не связаться на свою беду с Тиграном! Ведь он уже давно ищет предлога для войны с нами, а где же он найдет лучший, чем помочь в беде царственному родичу? К чему нам добиваться этого, зачем учить Митридата, к чьей помощи прибегнуть в борьбе против нас? Зачем загонять его в объятия Тиграна, когда он сам этого не хочет и считает за бесчестие? Не лучше ли будет дать ему время собрать свои собственные силы и снова воспрянуть духом — ведь тогда нам придется сражаться не с мидянами и армянами, а с кол хами, тибаренами-каппадокийцами, которых мы много раз бивали!
Пока Л. Лукулл совершал разъезды
Войско собиралось, но больше его собственными трудами. Махр отделывался с помощью обещаний. Тигран — с помощью дипломатических уверток.
Со своими советниками — Метродором из Скепсиса («отцом царя») и Каллистратом («поверенным тайн царя») Митридат изобретал различные способы, с помощью которых можно принудить неверных друзей оказать ему помощь. Но никто не мог придумать ничего хорошего. Верность самих советников и полководцев царя от непрерывных неудач явно поколебалась. В сговоре с Махром тайные переговоры с Л. Лукуллом начал Селевк. Диокл, посланный к скифам вербовщиком, получив от римского полководца обещание безопасности, бежал к нему с золотом и дарами. Его примеру последовали многие другие, рангом поменьше.
Разгневанный Митридат ответил новой жестокой чисткой среди близких к нему людей.
Войска собирались. И когда Л. Мурена появился с войском в Пафлагонии, царь мог уже встретить его и оказать римлянам сопротивление, постепенно под натиском энергичного противника отходя на восток, вплоть до Амиса. Здесь противники остановились и яростно сражались, не доводя, однако, дела до генерального сражения.
Только с приходом армии Л. Лукулла под Амис (середина июля) Митридат оказался вынужденным отступить на юго-восток, в сторону Армении. В Амисе и Евпатории, двух своих столицах, в Темискаре, по преданию, бывшей столице амазонок, в Синопе он оставил сильные гарнизоны.
Л. Лукулл не стал преследовать Митридата. Он расположил часть своих войск рядом с войсками Л. Мурены у стен Амиса, а остальные разделил для осады Евпатории (командующий Аппий Клавдий) и Темискары (командующий М. Помпей).
Вторую половину года римляне провели в осаде этих крепостей.
Только один раз за оставшиеся месяцы 73 года Л. Лукулл поколебался в решении вести длительную осаду — когда Митридат с 40-тысячным войском и 4 тысячами конницы с целью разведки вражеских замыслов от Кабир вновь двинулся на север, к побережью.
Предполагая, что он ищет битвы, «Л. Лукулл снял с укреплений из-под Амиса часть войск и двинулся ему навстречу. Это движение вызвало у его воинов сильнейшее раздражение. Митридат их интересовал теперь гораздо меньше, чем Амис с его богатствами. И дерзкие крикуны из фимбрианцев, привыкшие критиковать и не повиноваться полководцам, возбуждая массу, говорили:
— Вот ведь и теперь мы могли бы легко взять Амис, этот цветущий и богатый город, стоит только живее взяться за осаду, но нам приходится все бросить, чтобы идти за этим человеком в Тибаренскую и Халдейскую пустыни воевать с Митридатом!
Такие речи находили сочувственный отклик у воинов. Но Л. Лукулл делал вид, будто он ничего не знает и не слышит.
Приблизившись к неприятелю и проведя первые стычки, Митридат убедился в согласии Л. Лукулла на сражение. После некоторых колебаний царь решил не рисковать недавно набранным войском и повернул назад к Кабирам.
Тогда и Л. Лукулл, к удовольствию воинов, приказал повернуть назад к Амису.
Так закончилась на малоазийском, вифинском и понтийском театрах военных действий кампания 73 года.
Глава шестая
ПЕРВЫЕ УСПЕХИ СПАРТАКОВЦЕВ
Город Капуя принадлежал к числу самых знаменитых городов Италии. Находился он в области с исключительно плодородными землями, с чудесным, мягким климатом, позволявшим получать обильные урожаи. Основали Капую, по преданию, в VI веке до н. э. этруски во главе с жрецом Каписом (латин. capis — жертвенная чаша). Гробница его сохранялась в городе и во времена Спартака. В стену ее была вделана медная доска с надписью: «Если когда-либо будут открыты кости Каписа (то есть если гробница будет вскрыта), то его потомок падет от руки родственников, а затем месть за него будет сопряжена со страшными бедствиями для Италии».