Спартанский лев
Шрифт:
Из хижины выбежали два человека. На одном была лишь набедренная повязка. Вьющиеся чёрные волосы почти закрывали ему глаза. Другой был в хитоне из грубого холста, подпоясанный толстой верёвкой. За поясом торчал длинный тесак. У черноволосого в руке был топор.
Дафна заговорила с человеком в хитоне, поскольку по внешнему виду он был значительно старше второго. У него была густая борода, а лицо покрывала сеть морщин.
— Мы спартанцы, — начала Дафна. — Держим путь в Кинурию. К сожалению, одна из наших лошадей захромала.
Бородач в хитоне прикрикнул на собак. Они отбежали в сторону и, сгрудившись у соседней хижины, продолжали рычать и скалить зубы.
— Лошади-то у нас есть, — ответил бородач с кривой усмешкой. — Только они не всякому даются в руки.
При этих словах бородача на лице черноволосого тоже появилась хитрая ухмылка. Поигрывая топором, он разглядывал Дафну с головы до ног.
— Мы готовы заплатить вам, — сказал Евбул. — Назовите вашу цену.
— Даже так? — Бородач сделал удивлённое лицо. — Странно. Обычно спартанцы всё забирают даром.
От соседних хижин подошли ещё несколько илотов с дротиками, дубинками и топорами в руках. Трое держали над головой горящие факелы.
— Кто это такие?
— Что им надо?
— Ты знаешь их, Петеос? — посыпались вопросы.
Говор горцев заметно отличался от наречия равнинных илотов.
Опасливо озиравшийся Ксанф сразу обратил на это внимание. Ещё живописец заметил, что горцы держатся гораздо смелее. В их поведении не было и намёка на робость и почтение.
Бородач поднял руку, призывая к тишине.
— Эти люди из Спарты, — сказал он. — Они хотят оставить нам хромого коня, а взамен взять здорового.
— Ого! Выгодная сделка! — воскликнул кто-то.
Этот возглас потонул в громком смехе. Громче всех хохотал черноволосый.
Илоты плотнее придвинулась к троим гонцам. Внимание всех было приковано лишь к Дафне, округлые прелести которой соблазнительно подчёркивались её короткой эксомидой.
— Где ваши старейшины? — спросила Дафна. — Я хочу говорить с ними.
— Один наш старейшина умер с горя после того, как спартанцы убили всех его сыновей, — сердито ответил бородатый Петеос. — Другой сейчас слишком пьян, чтобы разговаривать с вами. Договаривайтесь со мной. Меня тут все уважают и слушаются.
— Вот деньги. — Дафна протянула бородачу мешочек с серебром. — Возьми, пересчитай. Надеюсь, этого хватит за одного коня.
— Не бери у неё деньги, отец, — промолвил черноволосый. — Наверняка они фальшивые. Вспомни, сколько раз спартанцы нас обманывали.
Дафна, видя, что Петеос стоит, не двигаясь, опустила руку.
— Чего же вы хотите за коня? — сердито проговорила она.
— Тебя, красотка, — быстро ответил черноволосый, оскалив в улыбке белые ровные зубы.
Дафна, изумлённая такой дерзостью, переглянулась с Евбулом, который движением бровей дал ей понять, что дело принимает дурной оборот.
— Четыре года тому назад лакедемоняне отняли
Дафна и Евбул опять переглянулись.
— Прими наше сочувствие, друг, — с сожалением в голосе промолвил Евбул, глядя в глаза бородачу. — Но...
— С тобой никто не разговаривает! — вдруг выкрикнул черноволосый, подскочив вплотную к конюху. — Я обращался к ней, а не к тебе.
Черноволосый ткнул пальцем в Дафну.
— Спокойно, Фоас. — Бородач оттащил сына назад. — Гнев не красит человека. Эти путники хоть и спартанцы, но они наши гости.
Дафна сунула мешочек с драхмами обратно за пояс и сняла с себя лук и колчан со стрелами.
— Если вам не нужны деньги, тогда возьмите это. — Она положила лук и стрелы к ногам бородача. — Оружие у нас самое настоящее.
— Это не может быть равноценной платой за коня. — Бородач отрицательно покачал головой. — Тебе, красавица, придётся провести ночь с моим сыном. Вот единственная и справедливая плата.
Гул одобрительных голосов раздался при последних словах Петеоса. Илоты, глазевшие на Дафну, принялись расхваливать тело молодой спартанки, словно перед ними была рабыня, выставленная на продажу.
Черноволосый шагнул к Дафне и, взяв её за руку, властно потянул за собой.
— Идём, большеглазая. Воистину, ты послана мне богами!
Дафна жестом остановила Евбула, сделавшего движение в её сторону, и громко сказала:
— Сначала приведите того коня, ради которого мне придётся стать наложницей на эту ночь. Сделка есть сделка.
Петеос отдал распоряжение. От группы илотов отделились двое и ушли куда-то в темноту.
— Коня осмотрят твои спутники, красавица, — нетерпеливо бросил черноволосый Фоас. — Если конь и не понравится, тогда утром ты сама выберешь, какого тебе надо. Идём!
И он вновь потянул Дафну за собой. Та не сопротивлялась.
У Ксанфа по спине забегали холодные мурашки, когда Евбул передал ему поводья своего коня и коня Дафны, быстро прошептав при этом, чтобы он садился верхом и был готов к бегству. Сначала Ксанф решил, что Евбул вознамерился бросить Дафну в беде. Однако он ошибся.
Дафна, оказавшись за пределами освещённого факелами круга, выхватила из-за пояса кинжал и ударила им черноволосого в горло. Едва Фоас с хрипеньем упал на колени, выронив топор, как Евбул метнул дротик, сразив наповал одного из илотов, державшего факел в руке.
Никто из горцев явно не ожидал такого поворота.
Дафна и Евбул были подобны двум рассерженным леопардам. Дафна, подхватив с земли топор, бросилась с ним на Петеоса и рассекла тому плечо. Евбул всадил свой кинжал в живот другому факельщику. Затем он, размахивая факелом, разогнал в стороны рычащих собак, которые бросились было на него и Дафну.