СПАС I
Шрифт:
— Абсолютно уверен! Знаете, сложно объяснить визуальными галлюцинациями способность к моментальному излечению и восстановлению организма.
Мы с профессором ползли по вентиляционной шахте в хвосте всей процессии. Иногда героям и даже спасителям надо отдыхать от подвигов. В голове нашей цепочки находились Клер и Лаура. Девчонки с опытом, боевые, они способны сами справиться с любой неприятностью, которая им встретится на пути.
— Но это излечение вам тоже могло показаться…
— Один раз, на себе — может быть. Но я вылечил
— Не могло. Точно. И вас мучит вопрос, кто же решает, дать ли вам в награду эти… как их…
— Эво, — подсказал я.
— Именно. Ну так вот — человеку судья не нужен, внутри нас, на подсознательном уровне, свой судья имеется. Это я вам как доктор психологических наук говорю.
— Еще и психологических? — удивился я.
— «Рейнбоу Ресерч» собирает лучших. У любого сотрудника на этой станции по три-четыре научных степени. И нет судьи более справедливого, чем наш внутренний. Даже самый отъявленный пройдоха и мерзавец знает, когда поступает плохо. Пожалуй, только Господь Бог оценивает наши поступки более беспристрастно.
— У вас три научные степени и вы верите в Бога?
— Три научные и возраст. В мои годы хочется верить во что-то, что ждет нас за последней чертой. Во что-то хорошее.
«Рубин-16» и «Ангел» были не единственными кораблями, пришвартовавшимися к «Бриллианс». Жизнь на станции шла своим чередом и без нас, грузы на станцию привозили и увозили с нее, пассажиров доставляли. На одном из узлов стояла автоматическая баржа — идеальное средство для доставки спасенной группы ученых на Землю. С собой мы их взять не могли. Потому что… сами не знали, куда отправимся.
Полетный маршрут для автоматической баржи составила Лаура Гонзалес. По большому счету пассажирам оставалось только занять свои места и ждать, пока баржа доставит их на гигантскую станцию на орбите Земли — в штаб-квартиру «Рейнбоу Ресерч». Мы ждали возле люка, пока вся ученая братия не взойдет на борт. В какой-то степени их прикрывали, хотя я бы первым забежал в корабль, если бы в стыковочном узле появились жнецы. Но мутанты решили выпустить нас со станции без боя. Может быть, их устраивало то, что мы оставляем их в покое?
Последним на судно всходил Антон Попов. Старик задержался возле меня и спросил тихо и не глядя мне в лицо:
— Я хотел бы отправиться с вами. Это возможно?
— Возможно. Но зачем вам это?
— Как зачем? — Профессор повернулся ко мне, его глаза горели от возбуждения. — Вы сказали мне, что являетесь Спасителем и что с вами ведет беседы некая высшая сущность, которая одаривает вас сверхъестественными способностями. Я точно описал произошедшее?
— Более или менее. Я не уверен, что со мной на связи бог. Учитывая тот бардак, который на станции происходит, это, скорее всего, сам сатана…
— Бог и дьявол по сути своей — две стороны одной медали, молодой человек. Мне как ученому будет безумно
— Отправиться домой, — не стал я дослушивать профессора. Мне хотелось как можно быстрее оказаться на «Ржавом Ангеле». И вдавить рычаг тяги двигателей до упора. — Чтобы открыть дорогу со станции, нам пришлось пойти на… — Я не стал говорить «преступление», хотя по меркам Земной Конфедерации мы совершили именно его. — Неблаговидный поступок. Возможно, нас будут преследовать. Возможно, даже найдут.
— Но упускать такой шанс! На долю исследователя настолько невероятная возможность выпадает раз в жизни! Я свою почти уже прожил…
— Вам еще жить да жить, — я был уверен, что если Попов за нами увяжется, то его жизненный срок сильно сократится, — но обещаю: я пришлю вам все интересные факты, которые нам удастся узнать об этом… феномене. Вы сможете вести изыскания дистанционно.
Говоря это, я начал потихоньку теснить профессора в шлюз.
— Но это невозможно! Я должен собственными глазами видеть…
— До свидания, профессор. — Я хлопнул по кнопке закрытия люка.
Жаль было наступать на горло мечте ученого, но, чтобы его с собой брать, надо было самому понимать, куда отправиться и что делать дальше. Хотя один приятный пункт в моем плане был. Стартовали мы в экстренном режиме, несмотря на то, что за нами никто не гнался. Жнецам, видимо, было чуждо чувство мести, отпускали они нас без сожаления.
Решение это было неверным. Отлетев от станции, я повернулся к сидевшей в кресле второго пилота Лауре.
— Давай!
Девушка вытащила из кармана комбинезона пульт с кнопкой, прикрытой защитной пластиной. Одним движением пальца Гонзалес откинула пластину.
— А вы не горячитесь? — Том расположился на месте штурмана. — На станции могли еще люди остаться. В смысле не страхолюдины, а настоящие люди.
— Значит, им не повезло, — сухо ответила Лаура и вдавила кнопку на пульте. С уничтожением корабля корпоратов исчезло и поле, подавляющее сигнал. Детонатор сработал на славу. Хотя какая с того радость? «Бриллианс» была прекрасным примером инженерного искусства, на строительство которого ушли годы. А сколько времени корпели над эскизом и чертежами проектировщики? Это же уму непостижимо — им приходилось рассчитывать миллиарды деталей, чтобы в конечном итоге люди могли существовать среди великого холодного Ничто.
Уничтожение этого шедевра происходило за мгновения. Что-то ярко засветилось в центральном стволе станции, там, где соединялись «лепестки» отдельных сегментов. Вспышка разрасталась, поглощая всю конструкцию. Я решил долго на это зрелище не любоваться. Во-первых, на душе из-за него скребли кошки, а во-вторых, от разорванной на мелкие куски станции начали разлетаться обломки, потенциально опасные для «Ржавого Ангела».
Я развернул корабль и дал максимальную тягу.
— Куда летим, Даня? — Мирко задал вопрос, который волновал нас всех.