Спасатель. Вечная война
Шрифт:
– База, ответь Егору. Прием.
Анзор, мгновенно сбросив апатию, щелкнул тумблером.
– Егор, здэс база. Прием.
– Нашел живого. Сейчас на выходе из ущелья. Нужна помощь. Прием.
– Жди!
Благодушно-игривое настроение компании как рукой сняло. Еще не прозвучало последнее слово, а девушки уже мчались к медпункту, парни натягивали поверх штормовок обвязки, а Анзор по внутренней связи нагружал Акулину Петровну приготовлением главного спасательского деликатеса – кипятка в неимоверных количествах.
Через десять минут четверо бежали по тропе навстречу видневшейся вдалеке точке.
– Принимайте, – прохрипел крепкий невысокий мужчина, передавая Витьку тягу самодельной волокуши [4] .
– Горо,
– Со стены [5] , – выдохнул Егор. – Нормально все. Тащите, я потихоньку пойду. Подустал маленько…
Никто из спасателей не оставил бы человека одного в горах. Но за Гуру все были спокойны. Самый опытный, самый сильный, самый… Да и не один он, все в пределах прямой видимости. Сильно не отстанет. А чем быстрее пострадавший окажется в медпункте, тем лучше. И четверка рванула вперед, быстро увеличивая разрыв между собой и Егором.
4
Волокуша – приспособление, в котором волочат пострадавшего. В данном случае – сани из лыж, к которым привязаны веревки-тяги. Акья – промышленная волокуша, специально приспособленная для спасательских дел.
5
Стена, стенка – вертикальный участок скалы. Полочка, полка – горизонтальный участок той же скалы, по которому можно ходить ногами. Если ходить ногами неудобно – это уже потолок.
Уже втаскивая волокушу в ворота базы, парни обернулись на шум и успели увидеть, как сорвавшаяся с неопасного бокового склона лавина, грубо нарушая законы физики, мгновенно набрала скорость, резко изменила направление движения и захлестнула устало бредущую одинокую фигурку.
– Егор!!! – заорал Витька, отстегивая тягу и бросаясь назад.
Увы… Поиски ничего не дали. Ни сразу, ни в течение следующей недели, ни позже. Через месяц начальник официально прекратил спасработы, однако парни рыли снег до самого лета. В любую свободную минуту. Весной лавинный конус растаял. Но тело так и не нашли…
Смерть Егора заслонила ряд загадочных исчезновений, произошедших в тот же день. И если на пропажу вещей погибшего еще обратили внимание, а сенбернара Шарика, прибившегося к базе прошедшим летом, даже попытались искать, то недостача на складах некоторого количества разнообразных продуктов не всплыла и при очередной ревизии. Списалась на естественную усушку-утруску.
И только одно событие не прошло мимо всеобщего внимания. Десятилетняя Лена, дочь Акулины Петровны, страдающая детским церебральным параличом, в одночасье выздоровела. Девочке еще предстоял долгий путь к нормальной жизни, но теперь это зависело только от нее. С Егором чудесное исцеление никто, конечно же, не увязал…
Нет, вообще-то я в курсах, что в горах можно найти все, что угодно…
Как-то в Местийской хижине обнаружились залежи презервативов. С одной стороны, где им еще быть, как не в добротном доме, стоящем на скальном островке посреди ледника. Придут люди, отогреются, разнежатся, мысли разные в голову полезут… Глядишь, приспособы и пригодятся… Хотя вряд ли. Советское «изделие № 2» – вовсе не нежные буржуйские штучки со смазкой и всякими хитростями за-ради повышения чувствительности. Его по прямому назначению применять могут только люди с железным характером. И не только характером. Особенно если «изделия» надуты на манер воздушных шариков и развешаны по всей хижине. Хозяева были ребята простые и жизнерадостные. Отметили Первое мая с истинно пролетарским размахом.
Предметы женского туалета – тоже не дефицит. Лежат себе чуть в стороне от тропы обрывки женских чулок, ветерком трепыхаются. Вот только не надо себе представлять, как несчастная девушка, задыхаясь и натужно хрипя, в панике бежит от диких
Не так все было. Проще и банальней! Девушки, например, могло и не быть совсем. Волки, сиречь туристы, были битые, дело знали туго, а потому сухари и прочие продукты упаковывали в капроновые женские чулки для пущей сохранности. А спички, кстати, – в те самые презервативы. В связи с этим ребятки собрали поношенные предметы туалета со всех дам, до которых сумели дотянуться: знакомых, малознакомых и совсем незнакомых. И что бы незнакомые ни думали, какие фантазии знакомые ни рисовали в своих симпатичных, но зацикленных головках, а чулочки были тщательно постираны и превращены в гирлянды сухарных упаковок. И делалось это не здесь, где валяются клочки разодранного капрона, а совсем даже дома. Здесь эти сухари ели.
Можно и поинтересней одежонку найти. Новехонькую. В заводской упаковке. И опять же никто никого не грабил и не насиловал. Как говорят в Мухоздравске: «Сама дала!» То бишь, выбросила.
Собиралась девушка на курорт, а попала девушка… Одним словом, попала! Хотела цивилизованно отдохнуть у моря, но путевочку искала подешевле. Вот ей в профкоме и подсунули турбазу вместо дома отдыха. Море-то здесь есть. Но за перевалом. Хочешь искупаться – вперед: две недели пешего передвижения, и ты у цели. Нет, есть умельцы, за пару дней добегают. Но они же не на шпильках бегут! И не в платье! И тренированные… А тут… Уже на второй час пути нежное создание, нагруженное по самые некуда «крайне необходимыми» в горах личными вещами, начинает потихоньку от них избавляться. Двадцать четвертые колготки почти первыми выбрасываются. Сразу после кружевного лифчика с косточками, упирающимися в ребра.
И если кто думает, что такое бывало только в советские времена, а нынешнее поколение не обманет ни один профком, то этот человек не прав категорически! То есть профком не обманет. Он и ту бедолагу не обманывал. Все ей честно рассказали. Но, во-первых, распространявший путевки сам толком не знал, что впаривает. А во-вторых, она же и не слушала!
Профком не обманет. Зато энтузиасток, готовых за любимым, то есть богатым, хоть на край света, в процессе перестройки и последующих событий прибавилось неимоверно. А уж в горы! Мало ли какие причуды у человека! Зато у него такие глаза!.. И такой счет в банке!.. Что, правда, пешком? Ножками? С рюкзаком?! Тяжело это с непривычки. Каждый грамм давит полноценным кирпичом…
И летят в камни модельные босоножки за триста зеленых пара со сломанными каблуками. И запасная пара, еще новенькая. И французские трусики «неделька» производства Урюпинской швейной фабрики (ну хоть бы подумала, дура, какие могут быть французы в Урюпинске? Ах, по лицензии? Ну-ну… Ладно, все одно выбрасывать). А за ними эксклюзивный жакет «от Кардена», легкие платьица «от Версачи» и (о, горе!) все двадцать четыре пары колготок разных стран и народов. Если прогуляться по омытой девичьими слезами тропе, можно такого насобирать!
Один раз диктофон нашли. Или как эта фигня зовется, что разговоры записывает? Сотовый телефон? Не, сотовые тоже бывают. Но это другое, профессиональное. Мир, он ведь не без дураков. И работники «желтой прессы» в погоне за сенсацией готовы на этот самый край и даже дальше. Вот такой товарищ и вознамерился выяснить, почему горские женщины поголовно одеты от самых крутых модельеров. Только проблема с сенсацией возникла. Ему бы заранее подумать: если девушка может позволить себе настоящие вещи от Кардена, попрется она хрен знает куда за больным на всю голову альпинистом? Да хоть какой у него счет в банке! Бывают, конечно, исключения, но в основном пастухи и охотники собирают продукцию, сделанную на Малых Арнаутских всех городов бывшего Союза. Дети гор неприхотливы, и какая-нибудь Фарида или Джамиля не видит большой разницы между изделиями мсье Пьера и Мойши Розенблюма.