Спасатель
Шрифт:
Из американских армейских баз 1946 года нагребли консервов, круп, гороха с фасолью, яичного порошка, растительного масла и других продуктов длительного хранения и – главное, – обувь. Удобные армейские ботинки с деревянными каблуками. Пришлось выделить на склад отдельного сапожника на постоянной основе – подковки металлические набивать. Ботинок было много – хватило на всех. И даже запас остался.
Нагребали просто. Темпоральное окно открывалось из ангара прямо в склад техасского депо национальной гвардии ««Ред ривер»» по засвеченным ранее ««маякам»». В сам склад входили те, кто мог вернуться, а местные были на подхвате по эту сторону грабежа дяди Сэма. Главное
Когда разобрались где что у пиндосов лежит, то отпала надобность в русских интендантах из 21 века. Экономия – это чистая прибыль. А запасено было американцами в последний год войны – ну, очень много. Вишенкой на торт досталась нам хирургическая палатка американская со всем оборудованием, которое впечатлило Мертваго.
Даже как-то авторемонтную мастерскую угнали на базе ««студебеккера»». В большом кунге с прицепом. Мичман мимо неё никак пройти не мог, а я его остановить. Тем более что в этом вопросе Никанорыч получил мощную поддержку Юшко и остальных белорусов. Раньше такие монстры попадались на базе других грузовиков, но верные принципу ««одной системы»» мимо них спокойно проходили, пока не наткнулись на ««студер»». Тут уже удержу у моих механикусов не было. Пришлось уступить. Хотя механизмов у нас уже в какой-то мере избыток, а где и недостаток. Нормальный пропашной трактор бы не помешал вместо монстры. И тот же ««петушок»» - лёгкий бульдозеро-экскаватор на базе ««белоруса»» или ««владимирца»». Да хоть ««катерпиллер»» из Америки пригнать, там тоже малую механизацию для фермеров выпускают.
Закончили с материальным снабжением одновременно с возведением на конюшенном дворе каменных зданий под крышу. И бабский вопрос встал в полный рост. Дело оставалось только за тем, кто этим ««концлагерем»» управлять будет? Простого мужика туда не поставить, руководящий состав весь расписан и занят, а женщин у нас так вообще раз, два и обчёлся.
Всё решилось с приездом матушки Иулины, когда отцу Онуфрию поставили второй хозблок, рядом с первым. Она сама вызвалась на это послушание. Оставалось только научить ее пользоваться механической машинкой для стрижки волос. Остальное она умела лучше всех нас. Даже глистов выгонять цитварным семенем.
Осталось дело только за переменным контингентом карантинного ««концлагеря»».
Врача бы еще человеческого, а то у нас только один коновал в ответе за всё. Хотя хромой фельдшер из краснофлотцев уже стал ходить и помогать по мере сил Мертваго в госпитале.
Но… что есть, то есть. Из этого и пришлось исходить.
На совещании руководства ««колхоза»» решено было ударить там, где наивысшая концентрация депортированных женщин: либо в нацистский концлагерь, либо на рабский рынок далеко в прошлом. Победило второе мнение. В основном по причине того, что там меньше балованных цивилизацией женщин и больше с детства приученных к крестьянскому труду. Чисто статистически. Да и охрана там будет пожиже.
– Следующие - твои, - пообещал я Колбасу, когда тот попытался возражать.
И началась подготовка к налёту на остров Делос – крупнейший рабский рынок не только Османской империи, но и всей Мидетеррании.
Выспавшись, пошел проведать санпропускник. Проверить своим глазом - всё ли в порядке? Да и любопытно, кого мы вчера наловили?
Девчата выглядели как сестры милосердия в первую мировую. В длинных хлопковых рубахах с присобранными на запястьях рукавами, подпоясанных короткими белыми передниками. На ногах пластиковые шлёпки на босу ногу. На головах закрытые косынки со спадающими на плечи концами. Красного крестика
В воротах столкнулся с отцом Онуфрием.
– Как там, отче? – кивнул я на завтракающих девиц за длинным столом под брезентовым навесом. – И куда их старую одежду дели?
– Сожгли, как и волосы. Могло быть и хуже, - откликнулся священник. – Почти все христианки разного толка, но это, надеюсь, поправимо. Апостольский труд мне не в тягость. Тем более что большинство говорит на языцах близких к церковно-славянскому. Разобрать можно.
– И рыжая англичанка? – удивился я.
– Нет. Рыжая как раз непонятное бормочет. Как и самая чернявая, но та хоть крестится правильно. Остальные научатся со временем.
– Откуда они родом будут?
– Насколько я понял, большинство девиц будет из Великого княжества Литовского, русского и жмудского, - стал перечислять Онуфрий. – Одна с Русского воеводства Польской короны. Одна с Рязани. Англичанка твоя и две еще мне не понять откудова. Разобрал только слова Биляр и Итиль.
– Город и река, река эта Волгой нынче называется, - пояснил я и удивился.
– А говорил мусульманок нет.
– Так эта будет, как я понял, не магометанка, а язычница. Но ничего… Бог даст – окрестим и её. И остальных перекрестим. Я пока их оглашенными [Оглашенный – тот, которого огласили в храме как готового принять крещение] объявил. Матушка их Символу веры и главным молитвам научит, пока в карантине сидят.
– Как матушка справилась с санитарной обработкой?
Поп пожал плечами.
– Где лаской, где таской, а где и крепкой затрещиной. Не хотели с волосами расставаться. Навзрыд ревели. Но в бане отмылись с удовольствием.
««Ну, ещё бы, - подумал я, - с такими великолепно пахнущими шампунями и мягкими поролоновыми губками да без удовольствия. Это вам не щёлок с лубяным мочалом»».
– Волосы отрастут, - заметил я. – Зато вшей не будет.
– Истину глаголешь, сын мой. Но бабы – дуры, счастья своего не понимают. Сегодня пусть они в себя приходят, а вот с завтрева я их Закону божьему учить стану. Всё равно по уговору две седмицы их на огород гонять не будете.
Я кивнул, соглашаясь.
– Пошли обратно, поможешь мне с переводом, - предложил я.- А то я в церковно-славянском, да и в старорусском не силён. ««Слово о полку Игореве»» в оригинале свободно читаю, но разговорной практики ноль.
Глава 6
Девицы как раз заканчивали завтрак. Что там долго есть? Молочную рисовую кашу? Чай и тот большинство пить не стало – не привыкшие. Водичкой чистой обошлись.
Анкету кадровую я заранее составил и растиражировал в своём осевом времени, для чего купил в московскую квартиру портативный ксерокс.
Убрали со стола. Разложил свою канцелярию. Загнали всю стайку девок в палатку, и оттуда матушка нам выводила их к столу по одной.
– Анна. 15 лет. Православная греческой веры. Дочь замкового слуги Андрия Бурака. [Замковые слуги– вид низшего служилого сословия в Польше, могли иметь крепостных, но сами шляхтой не являлись] Из-под града Санока. На Троицу захватили меня поганые татары, когда мы с девчатами пошли в поля венки плести и хороводы водить. Всем хороводом и похватали. Гнали нас в Крым, там порознь продали и оттуда уже кораблём увезли меня на тот остров, откуда вы нас забрали. Не трогали. Сказали, что продадут в гарем, а туда порченых девиц не берут. Мы тут все такие.