Спасатель

Старицкий Дмитрий

– Але селишь ты нас особна от своих людзей?

– Здесь к работе поближе. А то в лесу леопарды бегают, не всех ещё выбили. Стрёмно так на работу и с работы кататься в телеге. А машинами возить, так бензину не напасешься. Нет его тут. Не делают.

– Вот с этого места поподробней, кали ласка. Што то за праца?

Я указал рукой на плотину на испарителе по которому ветер гонял мелкую волну.

– Соль работать.

– А кали адмовимся? – снова перешел дед на белорусский,

но я понял смысл сказанного.

– Земли тут много. Никого держать в крепости не буду. Не понравится в Крыму - везде земля пуста. Кроме Белой Руси – над ней пока льда в две версты толщиной. Слыхал про ледниковый период?

– Читал про такую древность с мамонтами в книжках. Да и Ян обсказывал где мы. Зима скоро?

– Осень через месяц почти.

– Суровая зима тут?

– Да не особо, но тепло одеваться не помешает.

– А цёплу вопратку ты даси нам за соль?
– перескочил старик на белорусский слегка раздраженным тоном.

– Правильно понимаешь. И в зиму кормить буду всех. На будущий год сами огород тут разобьёте под бульбу, клин запашете, если охота будет. Коня рабочего дам и плуг с бороной по весне. Печник есть у вас?

– Есць. Дед Сашко. Добрый муляр.

– Тогда всё просто: печку поставите. Муку вам привезем. Сами себе хлеба печь будете. Мясо вокруг по степи бегает. Или в плавнях летает. Рыба под боком в болоте плещет. И её много тут. Будете и на нас рыбу ловить – в зачёт пойдет.

– В зачёт это как? Как в калгасе на трудодни?

– Ну типа того. У нас на конезаводе вообще пока чуть ли не коммуна. Монастырем живем.

– А сколько толоки запросишь? На свой конезавод?

Вовремя вспомнил, что толока – это безвозмездная помощь. Прикинул и заявил.

– Несколько дней в год – зерно обмолотить и провеять в страду.

Именно там у нас было узкое место с нехваткой рабочих рук. В остальных работах нас механизация выручала.

– Тое па-боску, – кивает Василь. – Газа, мануфактуры, прилады? Патроны? Не с дубьем же мясо нам добывать?

– За соль, - улыбаюсь.
– Всё будет за соль.

– Много той соли надо?

– Примерно на потребность двух десятков тысяч организмов в год. Поесть, да на засолку. Включая шкуры солить. Лизунцы скотине.

– Вагона два-три выходит в год, если простую теплушку на двух осях брать, да мешками грузить. Можа и с гаком, - почесал в бороде старик после умственного подсчета и глазами блеснул – Инвентари где брать? Весы большие нужны.

– Инвентарём я обеспечу. – пообещал.
– Как и тарой.

– Домовилися, - протянул дед Колбас руку для пожатия.
– Давай ящэ панску папяроску на таки выпадак. Прабач, твое шановнае панство, але магарыча у мяне няма здзелку

абмыть.

И развел руками.

– Бачыць бог я як Адам гол.

Закурили.

– А какой устав на калгас нам пропишешь? – снова перешел на русский Василь.

– А это вы меж собой договаривайтесь. Вы мне соль. Я вам в ответ ништяки по заявке. А распределять их сами будете меж собой. Я только поначалу вас одену, чтобы голы-босы не бегали. Это без оплаты. По христиански. Как погорельцам.

– А харчеванне? Людзям кажны день есци трэба.

– Солью отработаете. И солёной рыбой.

– А як карову узяць? – снова сбился старик на белорусский. – Дзецямь малака трэба.

– Будет вам корова. Сколько их надо?

– Сама меньш так каровы тры - чатыры, якия доятся. На усю веску. И бычок на будучиню, каб цялята пайшли.

– Будут вам коровы, как соль пойдёт. А пока дам молока сухого. В порошке. И яйца у нас тоже пока только в порошке. Зато американские.

– Але курей трэба, - улыбнулся дед в пышные седые усы. – Яки двор без курей? Сорам и тольки.

– Потом с курями разберемся. Пока нам курей не дают разводить ястребы с орлами.

И показал ему на небо где над нами кружилась пара беркутов.

Старик опять соскочил на русский язык.

– А вот тот провиант что уже завезли сюда? Ян показывал. Он как?

– На солепромысле, Василь батькович, отработаете, – отрезал я потуги к халяве. Мне тут только второго Лукашенко не хватало. Ништяки в обмен на поцелуи.

– Отца Язапом звали, - поправил меня старик и встрепенулся – А обявязкава нам калгасам жиць? Або и тут улада чырвоная?

– Василь Язапович, коли выживете тут все по одиночке, то не обязательно вам колхоз строить, - поднялся я с травы. – Но все расчеты всей вески только через тебя. Пока. Вопросы которые потом встанут - через Яна. Я ему мотоцикл дам немецкий гусеничный через лес кататься.

Отойдя несколько шагов я оглянулся и спросил.

– А полицаи ваши где?

– Их двумя сутками ранее в Логойск угнали, - ответил старик. – А к нам этих бульбовцев на постой.

– А бургомистр?

– Бургомистр в городе. В селе войт.

– Ну войт так войт. Войт ваш где?

– Так я и есть войт, - ответил Василь Колбас прямо глядя мне в глаза с ощущением какой-то своей правды.

Видя моё молчание, добавил.

– Кто-то же должен пострадать за народ. А я свою жизнь уже прожил. Неплохим я был войтом. Тихо мы жили, спокойно. Никого в неметчину с вески не угнали.

– А почему тогда в сарае оказался?

– Потому что не смог немецкого офицера отговорить от незаслуженной нами экзекуции.