Спасатели планеты
Шрифт:
Он сказал хрипло:
— Я помню вас очень хорошо, — и сделал порывистый яростный шаг.
Вес неожиданного удара заставил Региса развернуться, и в следующий миг Джей Элисон, который никогда не прикасался к другому человеку иначе, как руками целителя, сжал стальные, убийственные пальцы вокруг горла Хастура. Мир заволокло клокочущей ненавистью. Были выкрики, внезапный шум,
— Выпейте вот это, — предложил Форс, и я понял, что верчу в руках бумажный стакан. Форс несколько устало сел, а я поднес стакан к губам и отпил. Регис убрал руку с горла и просипел: — Мне бы тоже, доктор.
Я отпил виски.
— Вам надо пить воду, пока не отойдут мускулы шеи, — сказал я, и, не задумываясь, опорожнил стакан и наполнил его для Региса. Вручив ему стакан, я вдруг в ужасе замер, и рука вздрогнула, пролив несколько капель. Я хрипло сказал: — Все равно пейте…
Регис тоже пролил несколько капель и сказал:
— Моя вина. Как только я увидел Джея Элисона, я понял, что он безумен. Мне надо было обуздать его сразу, но он взял меня внезапностью.
— Но… вы сказали — он. Ведь это же я — Джей Элисон! — сказал я, и тут мои колени ослабли, и я сел. — Что это, черт побери? Я не Джей, но я и не Джейсон, и я…
Я мог вспомнить всю свою жизнь, но фокус был расплывчат. Я все еще мог чувствовать старую любовь, старую ностальгию к Следопытам, но знал также, что я доктор Элисон, причем с полной уверенностью. Тот самый врач, который прекратил ходить в горы и стал специалистом по паразитологии Дарковера. Не Джей, который отринул свой мир, но и не Джейсон, который был отринутым. Но кто тогда?
Регис сказал спокойно.
— Я встречался с вами прежде однажды. Когда выстояли на коленях перед Старым Следопытом. — Непонятно улыбнувшись, он сказал: — Как ничтожный суеверный дарковерец, я должен сказать, что вы были человеком, в котором уравновешены были и Бог, и дьявол одновременно.
Я беспомощно поглядел на молодого Хастура. Несколько секунд назад мои руки находились на его горле. Джей или Джейсон, сошедший с ума от ненависти к самому себе и ревности, мог оставить отвечать за свои
Я не мог.
Регис сказал: — Нам надо найти легкий выход и сделать так, чтобы не видеть больше друг друга. Иначе все окажется не так просто. Он протянул руку и, спустя минуту, я понял, что мы быстро пожали друг другу руки, как незнакомцы, которые только что встретились.
Он добавил:
— Ваша работа со Следопытами закончена, но мы, Хастуры, дали обещание научить некоторых терранцев нашей науке — матричной механике. Доктор Элисон, Джейсон, вы знаете Дарковер, и, я думаю, мы бы могли работать с вами. И вы кое-что знаете о шариках и винтиках в человеческих головах. Я хочу сказать, не согласились бы вы стать одним из этих ученых? Это было бы идеально.
Я взглянул в окно на далекие горы. Эта работа… пожалуй, это нечто, способное удовлетворить обе половины моего «я». Неодолимая сила, недвижимый объект — и ни одного призрака, блуждающего в мозгу.
— Я согласен, — сказал я Регису. И затем порывисто повернулся к нему спиной и отправился в квартиры, уже опустевшие, которые мы предоставляли Следопытам. Теперь, когда память была удвоена, а точнее восполнена, в мозгу просыпался новый призрак, и я вспомнил женщину, которая смутно показалась на орбите Джея Элисона, незамеченная работала со Следопытами, поскольку могла говорить на их языке. Я открыл дверь и позвал: "Кила!" И она вбежала.
Растрепанная. Моя!
В следующий миг она отшатнулась от меня и прошептала:
— Ты Джейсон… но ты что-то большее. Иной.
— Я не знаю, кто я, — прошептал я, — но я — это я. Быть может, впервые. Поможешь мне в этом разобраться?
Я обнял ее, пытаясь найти тропинку между памятью и завтрашним днем. Всю свою жизнь я шел странной дорогой к неведомому горизонту. Теперь, достигнув горизонта, я понял, что это лишь граница неведомой страны.
И эту страну нам с Килой предстояло изучать вдвоем.
Разрушители мира Четырем женщинам, каждая из которых на свой лад проявляет свое собственное "чувство Удивления".