Спасатели веера
Шрифт:
— Того не ведаю, говорят, смысл этой игры в создании каких-то несусветных «запрещенных реальностей».
— Не верю, не тот человек Никита Сухов, то есть его магическая матрица, чтобы играми забавляться. Не был он сумасшедшим компьютерным юзером.
— Это уж дело твое, витязь, верить аль не верить. Ешьте пироги вот, блины, варенье, морс калиновый пейте. Потом побалакаем еще.
Старуха вышла в сени, загремела чем-то, ворча себе под нос.
— Не слушай ее, — сказал Ростислав, берясь за горячие, вкусно пахнущие пироги. —
— Не… — качнул головой Будимир, — она говорит, что знает. На нее нет смысла обижаться. К тому же Седьмой — не отец мне, ну, я имею в виду — прямой, мой папа — Никита, а Седьмой — это уже другой уровень, носитель силы, понимаете?
— Он как бы уже не Сухов, — кивнул Ростислав, — магически проявленная отдельная сверхсущность, так? Хотя я все равно не верю, что он станет сотрудничать с Уицраором или Люцифером.
Съели пироги: Будимир — два, Ростислав — пять, принялись за блины с вареньем, запивая вкусным морсом. Баба-Яга вернулась в горницу, когда гости насытились и отвалились от стола. Махнув клюкой, она отправила всю посуду прямиком в печь, очистив таким образом стол, уселась в кресло, в котором запросто могли уместиться трое нехудых мужчин.
— Наелись?
— Спасибо, бабушка, — в один голос проговорили Ростислав и Будимир.
— Очень вкусно готовите, — добавил Ростислав, поклонившись.
— Чем еще я могу помочь дитю Посланника? Сразу предупреждаю: куги нетути, одна осталась, да и та хромая.
— Чего нет?
— Ступы, — тихонько подсказал Будимир.
— И оружья нема, — нахмурила брови Ягойой. — Какое было — еще его папаше отдала.
— А сестрица ваша Домна говорила, что у вас кое-что осталось, — равнодушным голосом сказал Ростислав; о том, что это говорил лесовик Жива, он решил не упоминать.
Старуха неприязненно сжала губы.
— Тоже мне, сестрица нашлась! Что она знает?
— Якобы у вас есть какой-то «пушистик».
— А ведь точно! — хлопнула Ягойой ладонями по подлокотникам кресла. — Совсем запамятовала, старая! Этот «пушистый бумм» остался у меня еще с дедовских времен, его черные оскепоносцы оставили. Дам я его вам, только поосторожнее обращайтесь, зело опасен «пушистик». Еще чего обещала моя сестрица?
— Копье бы нам…
— Пошукаю оскеп, может, и найду. Еще? Ростислав и Сухов-младший переглянулись.
— Да вроде все, остальное мы сами добудем. Ягойой внезапно подобрела.
— Это хорошо, что вы такие незазырчатые, мало просите. Домна небось вам с три короба наобещала, а вы постеснялись попросить. Посидите, в покладушу схожу.
Старуха слезла с кресла, открыла неприметную дверь за печью и исчезла в темной кладовой. Отсутствовала несколько минут, не издав ни звука, несмотря на открытую дверь, будто провалилась в яму. Затем пыхтя выволокла большой кошель из потертой, в дырках, желтой кожи. Достала оттуда нечто вроде сморщенного яблока или скорее огромного ореха.
— Держи,
Ягойой вытащила из кошеля засушенную медвежью лапу.
— Это медведь-мертвяк, пособит, ежели что, но тоже токмо один раз. Бросишь на пол, в глаза ему поглядишь, скажешь: встань! — он оживет.
Ростислав невольно покачал головой, разглядывая лапу, спрятал в нагрудный карман «доспеха». Взвесил в руке «орех», ощущая его переливающуюся «злую» тяжесть.
— Сколько же всякого оружия наделал человек для собственного уничтожения!
— «Пушистик» делал не человек, — отмахнулась Баба Яга. — Хотя люди действительно превзошли всех по этой части. Вот вам еще свет-зеркальце.
— Оно-то зачем? — спросил Ростислав, принимая самое обыкновенное круглое зеркальце в деревянной оправе. — Или это какой-нибудь замаскированный лазер?
— Зеркальце волшебное, в нем токмо явь отражается. Авось пригодится. И еще скляночки возьмите, в них мертвая и живая вода.
— Есть у нас уже… — заикнулся Ростислав.
— Бери, говорю! — осердилась старуха, протягивая два пузырька: голубого и оранжевого цвета. — Это настоящая вода, Яросветом приготовленная! Боле у меня ничего нету, все раздала витязям разным.
— Каким витязям?
— Вы не первые Русь спасаете, да и весь Веер. Хата моя, как говорится, с краю мира стоит, много у меня гостей перебывало, да где они теперя?
Ростислав покосился на Будимира.
— Я не знал, что кто-то идет впереди нас.
— Папу курьер посещал, — сказал мальчик негромко. — Он сообщил, что до нас дважды собиралась команда для нейтрализации Уицраора.
— Ну, и?..
— Они… не дошли…
Ростислав встретил насмешливый взгляд Ягойой, потер ладонью подбородок.
— Хорошо, если бы мне давали всю информацию сразу, а не диетическими порциями.
— Извините, дядя Слава, — виновато пробормотал Будимир.
— Я не о тебе. Спасибо, бабушка, за подарки, мы у вас в неоплатном долгу. Хотя мне кажется, что у вас кое-что осталось-таки, нужное нам.
Глаза Ягойой сверкнули.
— Хотелось бы и мне знать источник вашей информации, гости дорогие. Даю ногу на отсечение, что это не Домна.
— Костяную?
— Ась?
— Я пошутил. Источники информации не продают, это закон спецназа, в котором я прослужил много лет.
— Ценю за откровенность. Так что же есть у меня, чего я не предложила?
— Дудка какая-то особенная, свистярь. В один конец свистнешь — человек замертво падает, дунешь в другой — мертвый встанет.
— Жива! — оскалилась Ягойой, погрозила пальцем в пространство. — Это он вам накляузничал, поганец старый! Ну, да ладно, чего с него взять, шпиёна подколодного. Есть у меня дудка — свирель Интрикова, пойдем покажу.