Спасательная шлюпка

Гаррисон Гарри

— Извините, Ваша Честь, но мне нужно с Вами поговорить. Я уже предупреждала вас об этой девушке, Маре, и ее революционных связях. Я должна заявить вам, что ваш ранг не дает вам права игнорировать власть полиции. Вы слишком многое ей позволяете.

— Она пришла сказать мне о… — Джайлс было хотел объяснить, что Mаpa предупредила его о болезни Эстевена, но сообразил, что он, собственно, не обязан перед ней отчитываться.

— Убирайся! — в бешенстве приказал он. Он даже вскочил с койки, но, прежде чем он успел встать, Байсет

исчезла. Джайлс постарался успокоиться.

Он пришел через средний отсек, мельком взглянул на побелевшую при этом Байсет. Мары там не было, и он прошел на корму, где она, Дай и Френко собирали ягоды.

— Выйдите, — сказал он Френко и Дай.

Те ушли, и он остался наедине с Марой, удивленно уставившейся на него.

— Байсет, — сказал он, — пришла ко мне и с бесстыдством потребовала, чтобы я не разговаривал с тобой. — Музыка заглушала его слова.

— Может быть, — начала Мара в том же тоне, в котором закончила разговор, но потом переменила его на участливый, — может, и в самом деле не стоит?..

— Мне? — сказал он. — Я-Джайлс Эшед СТАЛЬНОЙ. Забудь о ней. Я хотел тебе кое-что напомнить. Если Байсет будет тебе мешать, обращайся ко мне. Я думаю, что она уверена, что это ты положила бомбу в звездолет.

— Так это и в самом деле была бомба? Но почему вы и она так в этом уверены?

— Она не уверена. Но я — уверен. Потому что это я ее подложил.
– Он стиснул зубы, вспомнив это. — Я не хотел причинить большого вреда или разрушить звездолет. Необходимо было немного повредить его, чтобы ему пришлось отправиться для ремонта на ближайшую планету — 20Б-40.

На секунду она потеряла дар речи.

— Все эти люди… -сказала она. Но не окончила фразу и положила руку на его плечо. — Но ведь вы не хотите причинить вреда? Что же случилось?

— Не знаю, — сказал он. — Я думаю, просто ошибка. Мы переоценили возраст и прочность альбенаретских звездолетов. Переборка, которая должна была выдержать взрыв, развалилась и огонь вырвался наружу. — Она все сильнее сжимала его плечо, глядя в его глаза.

— Почему вы говорите мне это?

— Может быть… потому, что верю тебе. Не знаю почему — не могу объяснить. Почему-то я должен был тебе об этом рассказать. Ты одна годилась для этого.

Она смотрела на него так, как еще никто никогда не смотрел. Это беспокоило его, и к тому же он ощущал странное чувство робости. Он никогда не предполагал, что у женщины может быть такой взгляд. Он хотел сказать ей что-нибудь, но годы тренировки и дисциплины не позволили ему сделать это.

Осторожно он снял ее руку со своего плеча и повернулся. Он прошел через среднюю секцию, остановившись на секунду, чтобы убавить звук магнитофона. Рабочие молча смотрели на него.

Не обращая на них внимания, он прошел к себе в отсек и лег на койку. Натянув повязку, он погрузился в спасительную искусственную тьму.

9

Десятый день: 11.22.

Дай

плакала, сидя на койке. Первое время после ужасного происшествия на корме она успокаивалась лишь в присутствии другой женщины, но потом ей стало лучше и Френко удалось ее успокоить. Но все-таки иногда она плакала безо всякой видимой причины.

— Что я могу поделать? — говорил Френко. Он стоял вместе с Джайлсом и Марой в кормовом отсеке. Дай только что оттолкнула его, когда он попытался присесть рядом с ней.

— Не знаю, — задумчиво сказал Джайлс. — Очевидно, ее нужно лечить, но ясно, что никто из нас на это не способен. Не вини себя, Френко…

— Но ведь это я придумал подписать этот контракт! Я! Шансы были один к тысяче, и когда нас избрали, мы были счастливы! А теперь…

— Я сказал, не вини себя. Неизвестно, в чем причина ее болезни: может быть в пище, или в атмосфере шлюпки. А может, это проявляется какая-нибудь наследственная болезнь. Будем помогать ей всем, чем можем. Я всегда готов это сделать.

— И я, — сказала юноше Мара. — Я тоже готова.

— Спасибо, — устало ответил Френко голосом человека, потерявшего всякую надежду.

— Держись! — сказал ему Джайлс. Это было единственное, что он мог бы сказать в такой ситуации Адельману. Френко лишь съежился, и Джайлс вспомнил, что говорит с рабочим. — Если она выживет до приземления, мы приведем ее в порядок,

— Да, сэр, — ответил Френко.

— Хорошо. Почему бы тебе не оставить ее? Видимо, ей лучше побыть одной, а тебе нужно отдохнуть. Иди в первый отсек. можешь полежать на моей койке.

— Благодарю вас, сэр. Но вы уверены, что я не смогу ей ничем помочь?

— Да. За ней присмотрят.

— Спасибо, большое вам спасибо… Я и в самом деле пойду прилягу…

Он вышел, а Джайлс повернулся к Маре:

— Ты злишься? Мне кажется, ты похудела.

Она попыталась улыбнуться.

— Все мы похудели. Не знаю, выдержим ли мы оставшиеся восемьдесят дней до Бальбена, если все пойдет по-прежнему.

— Да-а… -Джайлс до боли сжал челюсти. Это уже начало входить у него в привычку.

— Что это?

— Да так… — он взглянул на Дай, но ей было не до них. Она была погружена в собственное горе, а магнитофон за стеной заглушал звуки из среднего отсека.

— Я говорил тебе, что подложил бомбу, чтобы изменить курс на 20Б-40. Это была критическая точка, в которой перемена курса была наиболее выгодна. Этот период начался со дня взрыва. Если мы не изменим курс в течение ближайших шести дней, будет поздно.

Ее глаза были неправдоподобно велики, или же она действительно сильно похудела.

— А как близко находится эта система?

— Тридцать дней полета.

— Всего тридцать дней? Я не понимаю…

— Капитан отказывается изменить курс. Не знаю, чем это объяснить. Я и сам не понимаю. Это связано с их понятием о чести и долге…