Спасай и женись
Шрифт:
— Дело в следующем. С сегодняшнего вечера я буду жить с тобой в одной комнате…
5
У Лизы красиво округлились глаза, зато баба Шура набрала воздуха в грудь и выдала все, что думала по этому поводу. Волков давно подозревал, что баба Шура — переодетый шпион, потому что уж больно разнообразна была у нее речь. Тут вам и «охальник проклятушший», и «зенки бесстыжие», и «паралик тебя дери» — но одновременно и «надо же было набраться такой наглости», «совершенно не умеешь себя вести»
— Баба Шура, ты шпион?
— Чаво? Дурак ты, Волков, прости, господи! Что случилось-то?
Жора вздохнул.
— Во-первых, я уволился.
— Ой!
— Как! А я?
— А ты, Лизавета, во-вторых. Во-вторых, я остаюсь твоим телохранителем.
— Слава богу! Лизка, рот закрой.
— Погоди, баба Шура. Волков, я не понимаю… Мне что-то угрожает? И почему ты уволился? Вы с Серегой поругались? Я ничего не понимаю…
— Елизавета Игоревна, ты, пожалуйста, не волнуйся и слушай меня внимательно. Ничего такого не происходит и ничего тебе не угрожает. Уволился я потому, что у нас с Сергеем Игоревичем возникли… некоторые разногласия. Он считает, что я должен больше времени уделять безопасности холдинга, а я считаю, что твоей…
— Но почему вдруг?!
— Лиза, никакое не «вдруг»! Все было нормально, потому что я за тобой приглядывал. На самом деле ты всегда будешь в группе риска — потому что ты Волынская. Вот… Короче, меня хотели перекинуть на другой объект, я отказался, после чего просто передал полномочия начальника службы безопасности Валерке и теперь поступаю в твое полное распоряжение.
— Волков, но как же…
— Погоди, касатка! Жорик, а чего это ты про девочкину комнату говорил?
— Это я, баба Шура, фигурально выразился. Спать я буду в гостиной на диване, а через пару дней переберусь в соседнюю комнату в том же крыле дома. Просто… ну, не могу же я занимать прежнее помещение, раз я уволился?
— Можно подумать, тебя оттуда кто-то выгоняет!
— Есть еще кое-что. У меня теперь нет ни помощников, ни подчиненных. Я один. Распоряжения мне может отдавать только Лиза, но и я могу рассчитывать только на себя. В этих условиях мне просто жизненно необходимо оставаться рядом с объектом… то есть с Лизой. С тобой рядом, дошло?
— Волков, ты все-таки редкостный грубиян… Ладно, будем считать, что я все поняла, хоть я ничего не поняла, и идем — куда мы идем? Соблюдать режим, или я могу еще повеселиться?
— Можешь. Только от меня не отходи. Баба Шура, постели мне на диване, лады?
— Постелю. Только, Жорик, ты учти, ежели что…
— Баба Шура!
— Сковородкой отоварю!
— Понял. Иди, стели.
— Иду, стелю. Лизка! В случае чего — кричи.
Волков с укором посмотрел вслед бабе Шуре, потом повернулся к Лизе. Она смотрела на него задумчиво и слегка недоверчиво.
— Волков, что все-таки случилось…
— Лиз, я тебя умоляю!
— Звучит двусмысленно.
— Тьфу ты! Пошли к гостям. Только постарайся не вредничать и не прятаться от меня по кустам с Эдиками и Вадиками.
— Волков! Я к твоему сведению с Эдиком только что порвала.
— Вот именно. А вдруг он затаил зло?
— Эдик?! Ты в себе?
— А ты уверена, что так хорошо его знаешь?
— Эдик — прекрасный человек!..
— …Которого только что бортанула девушка.
— Волков, ваш экзотический фольклор мне недоступен. Что есть по-русски «бортанула»?
— Кинула. Бросила. Щелкнула по носу. Плюнула в душу. Отвергла. Дала отрицательный реприманд. Хватит?
— Волков…
— Что еще?
— Ты мне должен еще за один вопрос. И тогда останется восемнадцать моих и восемнадцать твоих.
— Иди уже… Любопытная! Лиз?
— А?
— А твоя квартира в Москве… Ты не хочешь там пожить какое-то время?
— С тобой?
— И с бабой Шурой.
— Нет уж! БЕЗ бабы Шуры. Потом, у нее же куры. Она Москву не любит. Вообще-то это мысль… У Катьки с Сережкой сейчас все равно медовый месяц, им не до меня, а на этой неделе меня пригласили аж в три места…
— Лизавета, с этим, боюсь, придется завязать.
Лиза немедленно повернулась к Жоре и процедила сквозь зубы:
— Волков, ты не зарывайся, ладно? Ведь я тоже могу тебя уволить.
Жора подумал самую малость — а потом сгреб ее в охапку и начал целовать. Никакой особой стратегии в этом не было — просто ему уже очень давно этого хотелось. К тому же так у него появилось время все обдумать.
Раз уж нельзя ей все подробно объяснить, лучше не злить и не раздражать это прекрасное создание. Она из чистой вредности способна его уволить, и тогда будет гораздо труднее уберечь ее от покушения. В Москве, к тому же, бандитам труднее будет провернуть похищение… теоретически.
Георгий Волков был отличным спецназовцем. Но и ментом он тоже был неплохим, а потому знал: ни многолюдная площадь, ни стальные двери квартиры, ни даже проживание непосредственно в отделении милиции не гарантируют вам полной и абсолютной безопасности. Особенно если вы — дочь миллионера, президента банковского холдинга, а к тому же вас уже продали за очень большую сумму денег. Единственное, что он может сейчас сделать, — это стать Лизиной тенью в прямом смысле этого слова, не отпускать ее от себя ни на секунду.
Ничего, главное — пережить первые пару дней, а потом подтянутся его ребята. Он найдет кого-нибудь из старых сослуживцев, установит нормальную наружку…
— Вол…ков…счас…умру… Ты мне все кости переломал!
Жора опомнился и выпустил помятую Лизу из могучих объятий. Она с возмущением смотрела на него, но в глазах сверкали искорки отнюдь не возмущения.
— Извини, задумался.
— Ну знаешь! Мало того что ты меня хватаешь и целуешь…
— Сама сказала, должок. Теперь ни-ни. Только духовное общение.