Спасение души
Шрифт:
Она попыталась вырваться из моих объятий, но я обнял ее крепче, нуждаясь в том, чтобы она услышала это.
— Он был лучшим мужчиной, чем я когда-либо буду. Я помню, как был зол на судьбу за то, что она проигнорировала меня тогда. За то, что она отвечала только молчанием, когда я кричал, чтобы они услышали. Но все, что сейчас имеет значение — это то, что мы есть друг у друга.
Справа от меня раздался глухой удар, и я обнаружил Эмиля на коленях перед нашей матерью.
— Мама, — его голос сорвался. — Пожалуйста, не плачь.
Когда
— Что заставляет тебя рассказывать это нам сейчас? — спросил Эмиль после нескольких секунд молчания.
Она шмыгнула носом, и от этого звука по моей груди пробежала трещина.
— Ты помнишь, как принцесса Эмма приезжала сюда на бал?
Мои мышцы напряглись, когда я резко отстранился, мои глаза метались между ее глазами.
— Ты знаешь, что помню.
Один сдержанный кивок — это все, что она предложила в знак признания того, что я ни за что не смог бы забыть ту, что ворвалась подобно усиливающемуся шторму и поймала меня на своем пути.
— В то утро, когда она ушла, я дала ей книгу, которую она взяла в библиотеке, и в ней… — она замолкла, покусывая губу.
— Было послание? — спросил Эмиль.
Мое сердце подпрыгнуло, набирая ритм.
— Когда свет и тьма столкнутся, твоя судьба разделится надвое, — тихо сказала она, ее глаза пронзили мои. — Теперь мы знаем, что это было послание для ее будущего и того, с чем ей предстояло столкнуться.
Еще один приступ боли пронзил мое сердце.
— Причина, по которой я поднимаю этот вопрос, заключается в том, что мне дали еще одно послание.
С каждым ударом мое сердце грохотало в груди, и я почувствовал, как кровь отлила от моего лица. Все здесь прекрасно понимали, что Эмма значила для меня, и насколько тонок мост, на котором я стоял, когда пытался пробиться к ней. Мост находился на расстоянии одного рывка веревки от того, чтобы превратить меня в ту часть меня, которая станет скорее животной, чем здравомыслящей.
— Для нее, — прошептал Эмиль, и она кивнула.
Я вскочил на ноги, провел рукой по волосам и начал выжигать дорожку взад-вперед на полу.
— В чем дело, мама? — голос Эмиля звучал приглушенно из-за грохота, наполняющего мои уши.
Она поднялась с дивана и встала передо мной, останавливая мое движение. Ее маленькая ручка нежно коснулась моего подбородка, и нежная улыбка украсила ее лицо. Мои глаза метались к ее всезнающим глазам, когда она мягко убрала выбившуюся прядь волос с моего лба.
Она слегка покачала головой, ее рука опустилась, пока пальцы не впились в материал моей рубашки.
— Судьба требует принести в жертву того, кто поддерживает равновесие двух миров.
Ее загадочные слова приливной волной отдались в моей груди, заполняя легкие до тех пор, пока в них не осталось места для воздуха. Я смотрел на нее не мигая, пока ее слова прокручивались в моей голове, и мое зрение начало расплываться по краям.
— Ты хочешь сказать, что судьба требует
Молчание затянулось, но ее глаза просто умоляли меня. Ее рука опустилась, когда я зашел за свой стул, схватился за его спинку обеими ладонями и наклонил голову вперед.
Я крепко зажмурился, стискивая зубы при мысли о смерти Эммы.
— Ты не можешь мне сказать, — выдавил я.
— Прости, — тихо сказала она. — Это все, что мне сказали и для кого это. Я больше ничего не знаю о его значении.
Из моих легких вырвался долгий выдох.
— Я знаю. Мать Богов, я знаю. Это не твоя вина.
Я подошел к ней и притянул к себе для утешения. Рядом с моим ухом раздался всхлип. Я отстранился, чтобы увидеть блеск, покрывающий ее глаза, делающий их похожими на полуночный океан, сверкающий под падающими с неба бриллиантами.
— Это. Не. Твоя. Вина, — я мягко произносил каждое слово. — Мы разберемся с этим, хорошо?
Еще один молчаливый кивок, а затем она потянулась обратно к дивану за салфеткой, чтобы вытереть слезы.
— Дрейвен, — голос Эмиля прорвался сквозь нарастающую в моей груди боль. — Ты знаешь, как растет моя сила?
— С каждым годом она становится сильнее.
Я улыбнулся ему.
— Ну, теперь то, что я вижу по ночам, складывается быстрее, как только я просыпаюсь. И все, что произошло прошлой ночью, просто…
— Просто встаёт на место? — он кивнул, но его глаза были какими угодно, только не счастливыми. — В чем дело?
Мгновение спустя все внутри меня замерло, потому что у меня такое чувство, что я знал, что он собирается сказать. Затем он взмахом руки предложил мне сесть обратно.
В тот момент, когда я опустился на стул, он сказал:
— Я видел Эмму в видении, которое приснилось мне прошлой ночью.
И вот так из моих легких выбился воздух. Хватка усилилась, и стул заскрипел под моими ладонями. В этот момент я хватал ртом воздух, когда комната снова превратилась в темное пятно по краям. Волны эмоций застряли у меня в горле, но я заставил свой голос подчиняться, каким бы надломленным он ни звучал.
— Пожалуйста, расскажи мне все. Я умоляю тебя.
Является ли его видение чем-то таким, что разрушит меня, я должен знать. Она казалась такой ледяной на ощупь перед тем, как ушла, и омертвевший взгляд ее пустых глаз преследовал меня каждый раз, когда я закрывал свои. Напоминание о том, что она пожертвовала собой, чтобы положить конец битве, дать Богу Тьмы то, чего он хотел. Ее силу. И я… подвел ее.
Я хотел швырнуть этот стул через всю комнату, потому что Эмма уже пожертвовала собой и прямо сейчас страдала от судьбы, которая, боюсь, хуже смерти. Пойманная в ловушку одна в темном море, без признаков света, который вернул бы ее к себе. Не в силах найти надежду, которую я отчаянно пытался послать ей своим кровоточащим сердцем. Ей больше не нужно приносить себя в жертву.